Хроника «Персифаля»: Пришествие(СИ)

Вглядевшись в ту же точку, что и Братан, он заметил несколько странных силуэтов во тьме космоса. Приглядевшись, он смог различить на фоне звезд очертания девяти кораблей, вот только больно странных: абсолютно белые вытянутые корпуса, две вытянутые вперед корпусов конструкции с бугорками башен тяжелых орудий, две пары мечевидных загнутых вниз конструкций по бокам и еле различимое дуло ультрарельсотрона промеж выростов с башнями. Командиры последних четырех арктосских «Центурионов», что остались в строю, начали перестраиваться, образуя защитный периметр и тем самым защищая станцию стальными телами своих кораблей от попаданий.

— «Меченосцы», — еле слышно пролепетал стоявший рядом с Зейном плойтариец, и хохолки на его голове мелко задрожали.

Зейн снова посмотрел на Сириуса, надеясь услышать от него хотя бы неудачную шутку об их положении или, на худой конец, простую глупость, но тот никак не отреагировал на взгляд названного братишки. Он почему-то больше не смотрел на приближающуюся флотилию векторов, он смотрел немного правее и ближе к станции и не понятно почему улыбался своей обычной кривой улыбкой.

— Эх, не завидую я этим полудуркам. — изрек с издевкой он, глядя все в ту же точку.

Не прошло и десяти секунд как пространство перед станцией загорелось двумя десятками ярких сине-зеленых вспышек на местах, которых стали появляться корабли подкрепления, в числе которых были и плойтарийские крейсера класса «Небесный огонь», и сайлокианские ударные «Сильфиды». Но, пожалуй, самым примечательным кораблем был терранский дредноут класса «Колибри». Не смотря на свое шуточное, можно сказать, милое и безобидное прозвище среди военных это был самый настоящий колосс, истинный король звездных баталий, оборудованный двумя батареями сверхтяжелых орудий и парой десятков ракетных аппаратов класса «Арбалет». А если учесть то, что имя этого гиганта было «Солнцестояние», а его капитаном был генерал Хоэнхайм Джарвис, то можно смело заявить, что флотилии векторов пришел конец.

Сверхтяжелые пушки «Солнцестояния» дали залп по парочке векторских крейсеров, и один из них отправился в небытие, второй, только слегка поцарапанный, дал было ответный залп, но тут же превратился в облако из плазмы и тетрасплава, разорванный совместным огнем ультра-рельсотронов сайлокианского и плойтарийского кораблей. Арктосы, обрадовавшиеся нежданному подкреплению, вывели оставшиеся корабли на передовую и открыли стрельбу по уже ретирующимся векторским машинам из орудий главного калибра им вдогонку. Один такой снаряд влетел вражескому крейсеру в основной двигатель в тот момент, когда он почти ушел в пространственный прыжок. В результате взрыва двигателя и резкого выхода в реальное время броня не выдержала нагрузки, и корабль разорвало пополам. Остальные векторские крейсеры были уже далеко.

* * *

Винсент сидел в своем новом кресле в совещательном зале «Персифаля» и внимательно смотрел на входную дверь, в проеме которой он уже как десять минут ожидал появления своего наставника Джарвиса в белом сияющем кителе командира одного из самых совершенных в плане оружия и техники дредноута Федерации. Минуты шли, часы в хендкоме негромко тикали, а старый друг так и не собирался посетить своего воспитанника.

Зейн негромко вздохнул и поудобнее устроился в своем кресле. Для себя он отметил, что это кресло было в разы лучше его старого кресла второго канонира на командном мостике. Неудивительно, что Хоэнхайм не торопился расставаться с «Персифалем». Еще больше нового кресла Зейну нравилась его новая форма командира: она была абсолютно новой, возможно, только вчера сошла с ткацкого станка, она имела нашивки из синего бархата и желтые полоски ткани на плечах, рядом с которыми были пристегнуты маленькие золотистые звездочки. Красиво, ничего не скажешь, вот только сам китель был немного тесноват и частично ограничивал его движения: например, если ему нужно было что-то взять со стола, то он тянулся к нужной ему вещи, и тогда рукава кителя сильно закатывались назад. Вот как сейчас, когда он захотел взять ручку со стола.

Еще больше ему понравилось, как команда его встречала, когда он взошел на борт. Ребята были просто вне себя от радости, поздравления с повышением сыпались дождем, Винсенту даже перепал поцелуйчик от Хитоми, ставший предметом ревности Сириуса, который в свою очередь полчаса не разговаривал с названным братишкой, но потом снова начал балагурить и прикалываться, как будто ничего и не было.