Хроника «Персифаля»: Пришествие

— Нет, он был их как бы клиентом и еще одним выродком, по которому могила плачет, — с ненавистью в голосе произнес дейнос, и Зейн услышал сдавленный рык, вырывающийся из его глотки. Гарм заговорил часто и сбивчиво. — Я только раз видел его в своей жизни, но навеки возненавидел. От него так и перло дерьмом. А еще я слышал, что у него есть своя личная армия, после встречи с которой выживших не оставалось, а еще он приказал кершанитам не убивать нотиму до тех пор, пока она не расскажет, что она узнала. Без надобности на связь не выходит, все делает сам. Хочешь, я тебе опишу его? — Зейн кивнул. — Он сайлокианец, носит маску, скрывающую только верхнюю часть его лица…

В памяти капитана запрыгали знакомые очертания того, о ком говорил Гарм: маска на половину лица, патлы серебряных волос из-под нее, мерзкое ощущение скрытой угрозы при взгляде на него. Именно такого сайлокианца он видел на площади станции «Олимп» перед самой атакой на нее. Прямо один в один.

«Скоро тут разверзнется настоящий ад, и эта станция станет пустым воспоминанием, таким же, что скрыто в твоей голове», — эхом отозвалась немая угроза сайлокианца в голове Винсента. Немой Предвестник Беды — родилось прозвище в его мозгу для Маски, такое же, как Клинок Ночного Ветра для Сириуса. Немой Предвестник Беды. Беды…

— Ты меня вообще слышишь, терран? — рявкнул Гарм, и Винсент вернулся в реальность.

— Простите, я задумался.

— Над чем?

— Просто воспоминания нахлынули.

— Я вижу, что моя исповедь тебя тронула, но не заставила полностью поверить мне, — хрипло произнес он после нескольких секунд тишины. Заметив вопрос во взгляде Зейна, Гарм решил продолжить. — Мне уже сто семьдесят лет, терран, для вас это огромный возраст, до которого нереально дожить, но для нас, дейносов, это как тридцать пять лет для вас. И пускай это не слишком солидный возраст для моей расы, но за эти годы я научился понимать, когда меня слушают. Иди, все равно ты ничего от меня не сможешь узнать.

— Спасибо за помощь, — напоследок произнес Зейн и неторопливо направился к выходу. — И спасибо за то, что защитили эту девушку.

— Это не составило для меня трудностей. Эй, капитан, ты только свет оставь, — крикнул ему в догонку Гарм, и, сев поудобнее, опять стал похож на статую.

Как только Зейн показался в коридоре, Кимбольт и Хитоми, что до сих пор ждали его, тут же обступили его.

— Ну, как все прошло, прокурор Зейн? — тут же набросился на него с расспросами Аншель, не забыв при этом подколоть капитана.

— Что можешь сказать по выражению моего лица? — ответил вопросом на вопрос капитан.

— Облом?

— Нет, все получилось.

— Да ладно! — пораженно воскликнула Хитоми. — Ты правда его разговорил?

— Более-менее. Заодно узнал кое-что и о нашей гостье.

— Вот классно. Теперь неделю буду всем ставить тебя в пример вместо Сириуса, посмотрю, лопнет он от зависти или нет.

— А где он, кстати? — поинтересовался Зейн, обнаружив отсутствие Братана.

— Пошел к Тайфусу за таблетками, сказал, что у него в последнее время мигрень страшная. — Аншель усмехнулся. — Да врет он все. Наверно, чувствовал, что ты справишься, и поспешил смыться раньше, чтобы позор упал ему на голову чуть позже.

— А если и вправду мигрень? Вдруг ему плохо? — Хитоми бросила сочувствующий взгляд в сторону лестницы, ведущей наверх, к жилой палубе.

— Хитоми, ты еще более странная, чем Сириус, — фыркнул Аншель. — То ты его отшиваешь, то беспокоишься. Ты уж определись.

— Я волнуюсь за каждого, кому плохо, Ким. Кому, как не тебе, об этом знать?

— Ладно, проехали, — Аншель с любопытным взглядом повернулся к Винсенту. — Кэп, может, поделишься с друзьями разведданными?

Образ Маски снова всплыл перед мысленным взором Зейна, и чувство тревоги опять накрыло его душу. Пусть они пока ничего не будут знать, — решил он для себя.

— Ребята, простите, но эти данные я должен передать Джарвису и Сириусу…

— Только не включай Сириуса, Зейн. Мы же все равно все узнаем, будь то рано или поздно. — все никак не унимался Аншель.

— Ким, если он не хочет, то не нужно его принуждать.

— Спасибо, Хита, — поблагодарил ее Винсент.

— Блин, умеешь ты малину ломать, Сагара. Ведешь себя временами прямо как Сириус!

— Ничего не могу с собой поделать. — пожала плечиками Хитоми, когда они втроем пошли из трюма. — Просто пример нашего достопочтенного конкорда чересчур заразителен.

* * *

В тот вечер Сириус не солгал. У него и вправду началась нешуточная мигрень, в результате чего почти весь запас таблеток от головной боли исчез за одну ночь.