Хроника пикирующей старости – 3

Олеандр Олеандров Хроника пикирующей старости – 3

Предисловие

Сборник рассказов черного юмора. Продолжение первой и второй части книги.

Настоящее имя автора – Квятковский Олег Вадимович, живёт он в городе Львов (Украина). Литературный сайт автора в интернете:

http://www.proza.ru/avtor/oleanmdr

Торгаш

Иду по базару. Кидаю взгляд влево – там небритые мужики … кажется продают краденное.

Глаза прячут … всё у них по дешёвке. Голоса спитые, хриплые.

Нет, это не мои.

Кидаю взгляд вправо – там нищая интеллигенция. Очки с потёртыми стёклами, пиджаки висят мешком.

Голоса визгливые, торговаться не умеют – сразу возмущаются, что-то доказывают. Слюна брызжет в лицо покупателям …

Нет. Это не мои.

Иду прямо – стоп!

Вот и она.

Старушка лет 70-ти. Платье старое, но чистое. Значит ей важно выглядеть достойно. Торговаться – наверняка не умеет.

На моем лице появляется ухмылка. Она – лёгкая добыча.

Подхожу к ней слева, из-за спины.

Она продаёт фарфоровую чашку. Кажется из дорогой коллекции.

Начинаю обработку.

Прохожу один раз возле неё … другой … разглядываю …

Воле неё – никого. Она продаёт одна.

Глаза опущены, потухшие. Кажется ей неловко что стоит тут, на базаре.

– Ок! – Говорю я сам себе – Нашёл.

И иду в боевое пике.

Мой первый заход.

– Сколько стоит Ваша чашка, мамаша? – Спрашиваю равнодушным голосом

– Тридцать – тихо шепчет мне.

Гляжу на неё и понимаю … дома у неё – дед больной лежит. Это он установил цену.

Тридцать монет.

Моих монет.

Заход второй – начало игры.

– Тридцать? – Восклицаю изумлённым голосом и насмешливо улыбаюсь. Затем разворачиваюсь и делаю вид что собираюсь уходить.

В глазах старухи которые только что зажглись надеждой – сразу что-то тухнет.

Значит – не продаст сегодня. И её дед останется голодным. Впрочем, мне то – какая разница?

Моя игра с ней – по моих правилах.

Заход третий.

Равнодушно зеваю и начинаю обрабатывать старуху.

Я ведь и сам когда-то продавал последнее. Все что было в квартире. И знаю – продавать такое на базаре – убивает душу.

Ты стоишь и видишь что нормальные люди – с другой стороны твоего прилавка. Они кушают мороженное, разговаривают, смеются. А ты, по другую сторону прилавка – в другом мире. Жалобно смотришь им в глаза. – Купите пожалуйста … не проходите мимо … полезная вещь в хозяйстве … почти как новая …

Вот и сейчас, ты видишь как старушка отчаянно борется со стыдом в своей душе – она убитая этой борьбой. Не физически, а морально.

И сейчас – я её добиваю.

Заход четвёртый.

– Я не ослышался??? -Снова поворачиваюсь к ней. Мой голос звучит изумлённым, почти возмущённым – Или может … Вы сказали "двадцать"? Ведь такое старьё продаёте мамаша …

Я не торгуюсь сейчас. Я просто добиваю её. И её больного деда который лежит на старой обшарпанной кровати, с кучей лекарств на столе. И отчаянно верит что она продаст что-то сегодня … принесёт домой …

Она откроет ключом дверь, зайдёт, а затем – они встретятся взглядами.

– Продала?

И на больном лице деда появится улыбка – Спасибо …

Старуха промолчит … просто отвернётся … не хочет что-бы он видел как из её глаз покажутся слезы … давно не видела деда счастливым.

Он говорил ей что любит её?

А она – его?

Но у меня – другая игра сейчас.

– Так продадите за двадцать?

– Да, берите за двадцать – тихо соглашается старуха. Её дед и двадцатке будет доволен.

Но не я …

Оба на!!! Да она совершенно не умеет торговаться.

А значит – лёгкая добыча. Для хорошего торгаша на базаре.

И я знаю – "Двадцать" – это так дёшево … что даже колбасы на двоих не купишь. И не наешься.

Но должен ли торгаш – волноваться за это?

И я иду в пятый заход.

Окончательное добивание.

– А вот … щербинка на чашке – недовольно бормочу я и показываю на царапинку на ручке.

Разворачиваюсь снова.

Собираюсь уходить.

И вижу – её глаза снова тухнут. Только теперь – ещё печальнее чем в прошлый раз.

Кому нужна её чашка с таким выявленным дефектом?

Я равнодушно зеваю, встречаюсь с ней взглядом и снова возвращаюсь. Весь мой вид – полон сострадания к ней. И к её паршивой чашке.

– Ну ладно … не выбрасывать же … хоть и хлам но не везти же Вам его назад, домой … что же нам делать? Ну ладно … отдавайте за десять.

Я знаю. Сейчас я добиваю её окончательно. Как последняя сволочь которая с пистолета – стреляет в затылок беззащитной жертве, так и слова мои сейчас – звучат как приговор: – Только гляжу я что царапина – на видном месте … куда я буду ставить такую чашку? Ни в сервант, ни в сервиз.

Глаза старухи снова тухнут.

И вот мой приговор:

– Хорошо … куплю … разве что за пять… сам не знаю зачем она мне такая …

Я знаю, за "пять" даже спички не купишь.

Старуха бледнеет, немеет … ей стыдно и неловко. Что она такая нищая, то она стоит на базаре. Что вынесла чашку с поцарапанной ручкой.

И что такой солидный мужчина как я – сжалился над нею и готов взять и забрать чашку.

Хоть и за копейки – но все равно – спасибо тебе, незнакомец.

Что прекратишь этот кошмар, этот стыд, этот торг … Это унижение.