Хроника пикирующей старости – 3 (СИ)

Второго солдата увели на следующий день.

Сначала слышались крики, кажется кто-то ругался, затем что-то требовал. Потом послышались глухие удары, они то прекращались, то снова слышались. И вдруг – раздался вой. Он был такой жуткий что стало тихо во всей тюрьме. Страшный, животный вой в котором не было ничего кроме нечеловеческой боли, отчаяния и муки.

Через час в окошко её камеры заглянул охранник.

– Чего сука стоишь? Скучаешь?

Увидев её глаза полные ужаса, ухмыльнулся – Твой приятель … Его кишки сейчас по всей комнате отмывают … скоро твоя очередь.

Она отскочила от двери и забилась в угол. Тело затряслось в мелкой дрожи.

Раздался звук отодвигаемого засова.

Охранник вошёл и встал прямо над ней. Её стало трясти ещё больше – Не надо меня туда … не надо … не надо …

Он стоял и слушал … затем расстегнул ширинку и наклонил её к себе.

– Давай сука … начинай.

На допрос её вызвали на следующий день.

Теперь она рассмотрела комнату повнимательнее – серые станы, в рыжих пятнах, в углу куча мусора, какие-то мешки, на столе гора окурков в хрустальной пепельнице.

За столом, сидел человек с капитанскими погонами и пристально смотрел на неё.

Кивнул ей – Садись. – И показал на стул.

Закурил продолжая рассматривать её, наконец сказал мягким голосом – Дай ка мне руку.

Минуту смотрел на её искалеченные пальцы – Болят? Жаль … красивые у тебя руки.

Положил руку на стол и вдруг внезапно схватив пепельницу с размаха ударил ею по руке. Звон хрустальных осколков смешался с брызгами крови.

– Сколько наших убила сволочь? Ты снайпер? Наводчица? Кто? Кто ты сука?

– Не надо – Слёзы из глаз … – Я доброволец … но ни в кого не стреляла ..

– Врёшь тварь!

Не вру ..не вру . не вру . – Валится она со стула … снова корчится на полу от боли. Облизывая покалеченную руку как будто это могло бы помочь ей.

– Почему шла с разведчиками? А? Отвечай тварь!

И удар ногой по лицу … затем снова по руке …

– Ты снайпер сука! Снайпер! Я знаю!

В комнату вошёл охранник, тот что был с ней в камере.

– Слышь, братан, мы тут с ребятами перетёрли … – И что-то шепчет на ухо капитану.

Тот морщится, недовольно и брезгливо, посмотрел на её худое тело корчившиеся на полу.

– Её? Ну, как хотите.. только смотрите … что-бы тихо …

Пнул её ещё раз. Но уже не в лицо а в живот. Для порядка.

– Повезло тебе сука что красивая.

И вышел брезгливо вытирая руки об китель.

С этого дня к ней в камеру стали приходить солдаты. Никогда ничего не говорили. Не приносили еду. Не жалели. Просто насиловали.

Как резиновую куклу.

Которая лежит на полу в грязных пятнах крови и спермы.

Как будто душа в ней – умерла навеки.

И лишь где-то в глубине мозга ещё работала капелька сознания – оно отмечало, что допросы проводятся два раза в день. Утром и после обеда.

О чем допрашивают – нельзя понять. Но руки, ноги с патриотическими татуировками – отрубаются. Татуировка на спине – выжигается. Кожа летит кусками. Её потом трудно отдирать от стены.

Нельзя прямо смотреть в глаза – могут счесть за вызов и выколоть.

Оскорблять – тоже нельзя. Даже когда бьют или очень больно. Не один уже остался без языка.

Раз в день кому-то отрубывают яйца. Или вырезают живот. И тогда его крики часами слышны по всей тюрьме. Но это скорее для устрашения.

Ведь хотят они – одного.

Шанс выжить появляется если за тебя дадут выкуп. Например – родители.

Ты уверяешь что они тебя горячо любят и готовы на все.

Тогда тебе дают у руки телефон – умоляй выкупить.

И дают срок.

Перестают пытать. бить, морить жаждой, даже дают нормальное питание.

Но когда срок проходит – возникает проблема. Тебя режут по кусками и отправляют родителям.

В посылке.

Каждый лень – по куску тела.

Не обмануй больше.

Иногда за пленными приезжали родственники.

Они тоже платили выкуп. А ещё они плакали, умоляли.

Куда идут деньги за выкуп – она понять так и не смогла.

Что касается её самой – бить перестали, а вскоре дали и работу – мыть полы. Единственное требование – не разгибаясь.

Что-бы не видеть их лица.

Так и ползала весь день на карачках.

Поэтому и прозвали её – паук.

Работа – простая.

Паук соберёт все кишки со стен, сложит отрубленные конечности в мешок. А ещё – паука удобно трахать – он ведь не разгибается.

Подходишь спереди – задираешь ему подбородок.

Сзади – подол платья.

Того самого платья, что был на ней в день захвата – только теперь забрызганного кровью, спермой и грязью.

С водой в здании были проблемы.

Пытки в тюрьме продолжались, как продолжалась и размеренная тюремная жизнь. Частью которой постепенно становилась паук – за два месяца окончательно потерявшая человеческий облик. Собирая с утра до ночи отрубленные руки и ноги, отдирая кишки со стен и вытирая лужи человеческой крови с пола … она как зверь со спутанными волосами на лбу, откуда едва проглядывали её когда-то красивые глаза. Только теперь они становились все более дикими и страшными.

Она теряла рассудок.

Страшная развязка должна была наступить.

И она наступила.

Это случилось 15 апреля.

Как отмечено в отчёте, в 10.00 в здание временно задержанных что находился на улице Вернского, 125, прибыло высокое начальство. С проверкой.