Хроника пикирующей старости – 4

– Это не ерунда – покачал головой Володя – Это на венерианском … мои слова "Я люблю тебя Кейша". Нацарапанные миллиард лет назад на куполе здания которое я строил. И в подвале которого остались Кейша. И мой сын.

Мы молча смотрели на снимок.

– Она там, я знаю – тихо добавил Володя. Затем побледнел, вдруг заплакал и потянулся руками к снимку … – Кейша … Кейша! – И стал скрести по нём пальцами как будто мог раскопать ими землю вокруг камня.

Ситуация явно выходила из под контроля.

– Санитары! – Заорал я. И стал готовить укол успокоительного чтобы ввести Володе.

Затем, как и положено по инструкции – позвонил в специализированную клинику. Володя явно нуждался в более основательном лечении.

Через неделю его у меня забрали. Помню наш последний с ним разговор – я пошёл на маленькую хитрость. советовал ему убить в себе этот последний ген.

Задавать его силой воли. Своим интеллектом. Разумом.

Что-бы этот проклятый ген – исчез туда, откуда появился – из глубины времени длинной в миллиард лет.

Он должен так сделать с ним!

Непременно!

Ради своей семьи, ради своих детей которые родились сейчас, ради своего будущего!

Не знаю послушал ли он меня. Но больше о Володе – я не слышал. Историю эту я выложил на бумаге и вместе с историей его болезни послал в один уважаемый медицинский журнал но ответа так и не получил. Может не прочитали просто. Я снова писал …

Пока наконец какой-то хриплый голос позвонил мне по телефону и не представившись попросил перестать заниматься ерундой. Сказал что с Володей всё в порядке теперь. Вылечился, сидит вечерами в баре, пьёт пиво, смотрит футбол и болеет за местную команду.

В общем, мужик – нормальный стал.

Совершенно вылечился.

Только соседи иногда жалуются – зовёт по ночам кого-то – Кейша! … – И тихо плачет ..плачет … плачет …

Сказочка

Старенький дедушка сидел у она, В своём кабинете. Скучал, перекладывал бумаги.

Включил магнитофон и вдруг – оттуда рок-н-ролл.

Тот самый что в дни его молодости он слушал по "Голосу Америки".

Не выдержал дедуля, подпрыгнул, отбросил бумаги важные, серьёзные. С печатями и подписями самых уважаемых людей в городе.

И стал подплясывать как молодой. Прыгает, крутится вокруг стола, подпевает заморской заводной песенке – Кам ту гезер! Эври баде! …

Смотрят на него – из соседних окон сотрудники.

Смотрит – начальство.

И даже Галина Тимофеевна – заведующая столовой (статная женщина лет 35-ти, с золотыми зубами … та что и в Вашей столовой наверное есть тоже) – тоже смотрит.

Глазам своим не верят.

Протирают очки, щипают себя.

А дедуле плевать – подпрыгивает в кабинете ещё пуще прежнего – танцует понимаешь. Челюсть трясётся. Руками махает. Ноги заплетаются.

А из беззубого рта какие -то непонятные слова вылетают вместе со слюной.

– Наверное о помощи просит! – Всплеснула руками уборщица Зинаида Николаевна. Ведь музыки то никто не слышит. После чего расплакалась даже. – Видать помирать собрался бедолажный …

– Помирать? -Переспросили сотрудники.

– Помирать? – Переспросила Галина Тимофеевна.

– Помирать? – Переспросило начальство.

Что тут случилось!

Напугались они по большой силе, всполошились, засуетились.

Бегают по коридорам сбивая друг друга. В двери кабинета дедули стучат кулаками.

А он не открывает.

Не слышит.

Музыка то гремит на полную. С гитарами и барабанами.

Вот тогда и решили набрать телефон скорой помощи – мол припадок у старичка. Помощь нужна.

– Почему Вы решили что припадок? – Из трубки в ответ.

– Судите сами … – Говорят взволнованным дрожащим голосом – Вместо того чтобы бумаги подписывать – важные и серьёзные. Чтобы давать указания подчинённым. Выговоры и поощрения. Или хотя бы чай пить – с печеньем и вареньем … он подпрыгивает. И челюстью трясёт. Непорядок.

– Да – Согласились в телефоне – Действительно непорядок. В рабочее время такое вытворять.

И молча положили трубку.

Через пол часа приехала скорая помощь … через двери стали уговаривать старичка открыть кабинет. Сначала ласково, затем строгим голосом. Наконец стали угрожать что выбьют двери. Но тот молчит – ничего не слышит.

Вот тогда взяли и выбили двери.

Зашли все туда, включая Галину Тимофеевну. И опешили.

Видят они картину страшную. Картину жуткую. Которая никак не вписывалась в распорядок внутренних правил учреждения.

(Детям и беременным женщинам дальше не читать).

Старичок ногами твист выкручивает. Волосы взъерошенные. Глаза сверкают. Речи безумные. На непонятном языке. А очки висят на одном ухе.

– А-а-а-а! – Кричит он подпевая в такт музыке заморской. Заводной и весёлой.

Увидел врачей – всех матом посылает. Как делал в дни своей молодости на танцплощадке наверное.

– Не тех врачей Вы вызвали! – Сказали специалисты скорой помощи и мудро почесали в затылках – Надо бы психушку вызывать!

Вот тут бы деду и остановится. Придти в себя, поправить очки, причесать волосы и перестать трясти челюстью. Потом снова начать давать ценные указания и распоряжения. Но тут как на зло – из магнитофона рок-н-ролл ролл ещё похлеще послышался. То ли Роллинги распоясались, то ли Литл Ричард старается.

– Тра-та -та … ком ту гезе!