Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

В году 1265 Шварно или Свармир, князь дрогичинский и луцкий, [вместе] с Войшелком, великим князем Литовским, собрал великие войска на польского монарха Болеслава Пудыку, намереваясь отомстить за разорение Подляшья и поражение ятвягов. Длугош и Меховский (стр. 145, гл. 45, кн. 3), Кромер (кн. 9) и др. И так большими силами сначала вторглись в Сандомирскую землю, паля и сметая [все], что попадется.

Руссаки и литва поражены поляками. Но сандомирские шляхта и паны, а также уповавший на них народ, не спросясь о том у монарха Болеслава, все немедля собрались как по набату (jako na gwalt) и, врасплох застав руссаков, в загонах [разбежавшихся] по различным закоулкам, [нанесли им] значительное поражение, погромили, побили, наловили пленных и все обильно награбленное отобрали, так что и Шварно с руссаками и Войшелк с литовцами едва успели свернуть лагерь и унести ноги (ledwo mydlo uwiezli).

Умер король Данило. В году же 1266 скончался Данило Романович, король русский, с папского соизволения двукратно коронованный, один раз в Киеве, второй раз в Дрогичине, римской апостолической церкви (как называет его Меховский, кн.3, стр.168) предок князей Острожских, оставив сыновей Льва и Романа ²⁴.

Болеслав Польский [собрался в поход] на руссаков. В том же году польский монарх Болеслав Стыдливый, видя междоусобицы на Руси из-за смерти Даниловой, решил отомстить дрогичинскому князю Шварну и за свои неправды, и за убийство Земовита, князя мазовецкого. [Объявил] тогда общий сбор во всех землях, и всем приказал стягиваться в местечко Ропчице (Ropczicz) для переписи и боевого построения. Все воинские дела и верховное гетманство Болеслав поручил краковскому воеводе Петру, а сам с женой Кингой неустанно молился, поручая свое войско надежной защите Господа Бога.

Действия умелого гетмана во вражеской земле. Воевода же Петр, приняв командование, двинулся прямо в неприятельские земли, но все делал опасливо, расторопно, предусмотрительно, наступал осторожно, рассылал во все стороны дозоры и разведчиков, выбирал для лагеря место, расположенное у воды и с кормом для живности, пастбищами, и [людей] из обозов за дровами не пускал и не посылал, только под надежной охраной вооруженных рыцарей, понимая, что уже начал игру с хитрым врагом.

Поле Пятка. Поляки зашли в неприятельские земли не очень далеко, как вдруг князь Шварн с большим русско-литовским войском и татарской помощью показал огромные полки на поле, которое называется Пятка (Pieta), и лагерем расположился недалеко от польского войска, но в тот день поляки оставались в покое. Назавтра, 19 июня, в субботний день ²⁵ святых мучеников Протасия и Гервазия (когда-то в этот день поляки под Завихостом в 1205 году разгромили и убили Романа, деда этого Шварна и отца Даниила, как это выше поведано стихами) вывел воевода Петр построенных для битвы поляков, напомнив им, что в этот день они должны быть столь же счастливы [в бою], как и их предки над теми же самыми врагами. Crom[er]. Expeditiori genere armorum plures de Polonis vulnerantium.

Битва поляков с руссаками. Шварно тоже не уклонялся от битвы, и так поляки сначала начали издалека стрелять в руссаков из самострелов, руссаки же с литовцами и татарами из луков, но счастье и превосходство склонялись более на сторону руссаков, пока поляк каждый раз воротом натягивал самострел, один русин в дюжину раз ловчее ранил проворными стрелами. Но вскоре поляки широким шагом приблизились к неприятельским рядам, а вблизи били руссаков копьями, рогатинами и мечами, отчего их дела сразу пошли лучше. Руссаки [начали] отступать, поляки на них напирали.

Шварно бежал с [поля] битвы. Сам Шварно из всех сил старался опять направить битву, но, видя ее проигранной, отпустил конские поводья и умчался за другими. Тут и все русское войско показало спину, один полк мешал бежать другому, преграждая [друг другу] путь и смешивая строй за строем. Поляки рубили и кололи бегущих, многих из них, бросающих оружие, хватали, вязали, топили, вели на веревках. И так поляки одержали полную и славную победу, а разобрав и переписав (naspizowane) богатые неприятельские обозы и широко опустошив русские волости, с победой возвратились в Польшу, отягощенные различными трофеями. И так основательно силы и надменные замыслы русских были сломлены этим поражением, что потом долгие годы [они] и замыслить не смели ничего враждебного против поляков. Об этом Длугош и Меховский (кн.3, гл.45), Кромер (кн.9) и др.