Хроника потярянных

Такой успех романа дал импульс счастливой звезде Кулебякина, ярко вспыхнувшей на местном культурном небосклоне. Он хорошо оделся, поставил на широкую ногу свой дом (куда часто приглашались теперь важные гости, и угощали их там с чисто русским хлебосольством), стал запросто вхож в Большой Чум, а также к директору местного издательства и прочим начальникам, где мог к слову ввернуть свежий анекдот или, с юмором обыграв увиденную в кабинете у другого начальника сценку, рассмешить до слез и тем моментально разрядить обстановку, но в то же время и решить какое-нибудь дело. Так, он сумел помочь выхлопотать квартиру непрактичному и, к тому же, пьющему поэту, чего не мог уже неспособный хлопотать за кого-то, кроме себя, Баранов. И на очередном собрании писатели избрали Антона Сидоровича своим руководителем.

Однако Баранов с властью добровольно расставаться не желал – он боролся: наведывался в Большой Чум с жалобами и писал обстоятельные письма в Москву, обличая в них всех писателей подряд, а больше всех – Кулебякина.

Это было долгое сражение – правда, тихое и бескровное. В то же время они, Владимир Иванович и Антон Сидорович, с присущей обоим выдержкой встречались, подавали один другому руки, хотя и с непроницаемыми лицами, поскольку были хорошо информированы о взаимных действиях, т. к. каждый имел сторонников и добровольных осведомителей не только в писательской среде, но и в Большом Чуме. Однако методы Владимира Ивановича и сама его фигура были уже одиозны. Молодость и напор Кулебякина победили – Баранову пришлось сдаться и уйти с гордо поднятой головой.