Хроника Путинизма

Его рыхлое от бесконечных гормональных уколов и морфия лицо расплывалось в торжествующей улыбке. В такие минуты я понимал всякие психологические теории про способность человека выйти победителем из любых обстоятельств, обернуть себе на пользу любые проблемы, оседлать свое несчастье и превозмочь себя. Виктор Семенович Новоселов смог.

В 1994 году он стал депутатом Заксобрания Петербурга. Тогда интерес к законодательной власти был просто никакой и выиграть выборы по Московскому району Новоселову, который до перехода в УФМС был председателем Райсовета было очень легко. С такой же легкостью он стал вице-спикером: ну кому охота целый день вести заседания, совещания, перекладывать бумажки, принимать сумасшедших бабушек-посетительниц и при этом не быть первым лицом, не красоваться на ТВ и не тусоваться на приемах рядом с мэром? Да и жалко же инвалида, пусть потешит самолюбие, все-таки вице-спикеру положен аппарат, штатные помощники, персональная машина. Кто будет рядовому депутату менять подгузники, привозить обед из столовой, таскать его и вообще возиться?

Через пять лет, в 1998 году Новоселов выбрался на второй срок. Там уже были другие условия: за места в Заксобрании шла настоящая война. Но по округу в Московском районе выставили свои кандидатуры только специально подобранные Новоселовым спойлеры. Никто не рискнул соперничать. Потому что все знали: это было равносильно эвтаназии. Виктор подписал бы смертный приговор любому конкуренту, не вынимая изо рта дымящийся “Парламент”. К тому времени он, несомненно, был самой влиятельной фигурой в теневой структуре городской власти. Профессор Мориарти. Шелкопряд.

Серый кардинал города на Неве.

Мне довелось общаться с ним достаточно близко все эти годы. Я не был его другом и особо доверенным лицом, но Новоселов никогда не скрывал своей роли и своих действий. И если видел, что его визави понимает тайные пружины власти, то с удовольствием делился своими достижениями. А Виктор в плетении интриг достиг высшего мастерства. И если в Петербурге надо было решить какой-то серьезный вопрос, все акторы процесса обращались к Новоселову.

Он дружил с Костей-Могилой и общался с ним более чем регулярно. Практически каждый день. Несколько раз в неделю обедал в “Адаманте” с Кумариным. Реже с обоими Мирилашвили. Регулярно контактировал с Дедом Хасаном. Если в Петербург приезжал Жириновский, то визит всегда начинался с их завтрака тет-а-тет. Березовский регулярно прилетал именно для консультаций с Виктором Семеновичем. И эти консультации длились по несколько часов. Люди уровня Цепова могли часами сидеть в его приемной и получить от помощника вежливый отлуп: Виктор Семенович просил передать, что неважно себя чувствует. Приходите завтра. И на всякий случай запланируйте время на послезавтра, Виктор Семенович и завтра может приболеть. Он видел свою роль и знал себе цену. Никаких комплексов. Никаких рефлексий. И никаких сомнений. Бандитов он презирал до глубины души. Воров меньше. Березовского считал мелким жуликом. Как-то прямо мне сказал: “Он плохо кончит! Еврейские игры с семьей Бори (Ельцина) – скверная затея. Там умные. Они ему накидали фальшак, фармазоны! А этот повелся. И бабло у него быстро улетит с таким подходом. Шлепнут, даже крякнуть не успеет”

Новоселов общался с Абрамовичем. С Ходорковским. С Соросом. С функционерами китайской КПК (“Разведка под прикрытием, хотят здесь контролировать своих”, – говорил мне Новоселов в ответ на немой вопрос, зачем он тратит время на бесконечные чаепития с пожилыми китайцами в черных костюмах. “Мы предложим им построить город-спутник. Надо срочно вызвать воров из Хабаровска, пусть организуют тему. Мы без них не справимся, восток дело тонкое.”

И вскоре в Петербурге действительно нарисовались сначала воры с Дальнего Востока, а потом и знаменитый “китайский квартал”, инвестиционный проект “Балтийская жемчужина”. Новоселов слов на ветер не бросал.

Воров он привечал больше, чем бандитов. “Почему Костя не хочет брать корону? Я же все решил, со всеми договорился! Вот чудик!” Действительно, друг детства Новоселова Константин Карольевич Яковлев, Костя-Могила в то время фактически был смотрящим по Питеру от воровского сообщества. И это было не частной инициативой Новоселова: ситуация в северной столице напрягала окружение Ельцина. Надо было как-то предотвратить фатальное усиление тамбовских, выстроить противовес. Новоселов, выкуривая пачку за пачкой “Парламента” в своем кабинете на втором этаже Мариинского дворца, придумывал схемы сдержек и противовесов. Он хотел вернуть, точнее не вернуть, а “инсталлировать”, как он выражался, воров в город. Петербург никогда не был воровской столицей. И в нем не было единого суда, решения которого были бы окончательны. (Горсуд на Фонтанке не в счет, его можно было купить. А вот такого, чтобы решил – и все, не было. Это приводило к постоянным разборкам, перетягиванию каната и прочим неприятностям.