Хроника Рая

Знание, лучше сказать, гипотеза – внезапная, яркая – ничего не несет, не разрешает ничего здесь, но делает мизерными все его обретения, всё, что до… И оно вот дороже ему покоя и счастья… Это, пришедшее только что и уже мучительное, муторное знание, сомневающееся на собственный счет… Он вот так, теперь независим от света – это не выигрыш, не приз… Знание это не может, да и не собиралось обосновывать, предположим, любовь… но любовь и тоска, и забота… И они не полны вне этого знания.

Лоттер чувствовал – этому листку, что он пишет сейчас, нужно время. Время пройдет, тогда и определится, будет ли это заключением или же завязью… Заключением, завязью философского текста или же стиха, верлибра… Время придет, и какие-то мысли текста, ему будет стыдно за них, быть может. Стыдно за саму эту «минуту счастья», за эту его внезапную полноту вы-сво-бо-жде-ния в мысль, из-под тяжести мысли, что так долго не шла, не давалась из-под маяты занудного небытия.

Эта его минута свободы от наносного, случайного, главного (о ней мечтал Лехтман и его с Прокофьевым заразил). Искупленье судьбы и бытия?! Сейчас это не столь уж нужно ему-Лоттеру, даже если это и так.