Хроника расстрелянных островов

— Дотов мало, дотов! — сокрушался Елисеев. — А то бы фашисты не один месяц простояли у Хиумы.

На 44-й береговой батарее старшего лейтенанта Катаева генерал задержался дольше обычного. Он считал мыс Тофри, на котором стояла батарея, направлением главного удара противника. На северном побережье Саремы немцы, без сомнения, сосредоточили основные силы десанта. Перебросить их через неширокий глубоководный пролив Соэла-Вяйн не представлялось особенно трудным. К тому же южный берег Хиумы, и особенно пристань Сыру, был очень удобен для подхода десантных судов.

— На Сареме немцы установили уже пять полевых батарей, — доложил генералу Катаев. — Вчера пытались обстрелять нас.

Они стояли в боевой рубке командного пункта, откуда отчетливо вырисовывался на белом фоне облаков темно-серый выступ острова Сарема. Неожиданно над выступом поднялся сизый дымок. И тут же слева от командного пункта в лесу раздался взрыв.

— Пристреливаются, — пояснил военком батареи Паршаев. — Но они скоро перестанут.

Действительно, беглый обстрел 44-й батареи вскоре прекратился. С командного пункта Елисеев прошел на огневую позицию и закончил осмотр сухопутной обороны.

— Главное, следите за пристанью Сыру, — наставлял генерал командира батареи, — не давайте вражеским катерам с десантом подходить к ней. Учтите, вся тяжесть первого броска ляжет на вашу батарею.

В Кярдлу вернулись поздно вечером.

— С Ханко пришла радиограмма, товарищ генерал, — доложил начальник штаба СУСа полковник Савельев. — Послезавтра прибудут представители от генерала Кабанова для разработки плана боевого взаимодействия.

— Добро. Давно пора, — повеселел Елисеев.

— Вам шифровка от командующего флотом. — Савельев протянул Елисееву бланк.

Елисеев торопливо пробежал глазами текст. С минуту он напряженно молчал.

— Придется вам одному командовать на Хиуме, — обратился он к Константинову. — Меня отзывают в Ленинград. Новое назначение… Я доложу обстановку на острове лично командующему флотом. Какие будут просьбы?

— Просьб много, — вздохнул Константинов, — да они вряд ли реальны сейчас. Главное — отстоять наш Ленинград. А мы тут по возможности скуем силы немцев.

— Тяжело вам будет, Александр Сильвестрович, тяжело, — сочувственно произнес Елисеев и, простившись, вышел из кабинета.

Провожать на аэродром коменданта БОБРа поехал Копнов.

— Меня назначают комендантом Кронштадтской крепости, — сказал по дороге Елисеев. — Буду просить Политуправление флота, чтобы вас, Лаврентий Егорович, назначили ко мне начальником политотдела.

Через три дня Копнова отозвали в Ленинград. С ним отзывался в Политуправление и военком БОБРа Зайцев.

Старшего лейтенанта Катаева разбудили глухие взрывы снарядов.

«С Саремы фашисты бьют, — догадался он и, торопливо одевшись, выскочил из дома. — Рано сегодня начинают. Еще темно…»

Отчетливо донеслись частые удары колокола — на батарее объявили боевую тревогу. Катаев быстро добежал до командного пункта, одним махом поднялся по деревянному трапу в боевую рубку. Там уже находился старший политрук Паршаев.

— Фашисты начали артподготовку. Стреляют с Саремы полевые орудия, — сообщил Паршаев.

— Это не так страшно. Слишком мала у них точность стрельбы, — проговорил Катаев. Он сел за визир, наведенный на притаившийся в темноте соседний остров. Мелькнули четыре короткие вспышки, потом еще четыре. Чуть правее появились новые огненные точки, и так по всему берегу.

— Ого! Все немецкие батареи открыли огонь. Впервые это они, — оторвался Катаев от окуляров визира. — Если накроют нас, туго будет.

Но снаряды падали впереди батареи и несколько левее. До командного пункта доносился лишь сплошной гул от их разрывов. Нетрудно было догадаться, что немцы стремятся обработать прибрежную полосу южной оконечности Хиумы.

— По-моему, будет сейчас выброшен десант на наш остров, — предположил Паршаев.

— Десант? — переспросил Катаев и задумался. Пожалуй, прав комиссар, иначе зачем бы им вести такой ураганный огонь по берегу. Правда, немцы редко высаживали десанты ночью. Но сейчас уже, можно сказать, утро.

Катаев подошел к застекленной амбразуре, напряженно поглядел в темноту. Вокруг в нескольких метрах ничего не видно. Но, присмотревшись, он заметил на востоке чуть розоватую полоску, наполовину еще скрытую лесом. Через полчаса забрезжит мутный осенний рассвет, а за это время фашистские катера могут подойти к пристани Сыру и высадить десант. Значит, необходимо было проверить, чист ли пролив Соэла-Вяйн, и Катаев решился:

— Прожектор к бою!

— Сразу же выдадим себя, — предупредил Паршаев, хотя и знал, что командир батареи принял правильное решение: лучше взять на себя тяжесть прицельного огня вражеских батарей, чем позволить беспрепятственно высадиться десанту.

— Прожектор к бою готов! — через минуту доложил телефонист.

— Пеленг сто пятьдесят, луч! — скомандовал Катаев и приник к окулярам визира.

Огромный сноп яркого света вспорол предутреннюю темноту и осветил маслянисто-черную воду.

— Произвести поиск вправо! — приказал Катаев.