Хроника расстрелянных островов

Еще мгновение — и пропеллер «чайки» резанул кабину «юнкерса». От удара самолеты сцепились и загорелись. Сопровождаемые роем истребителей, они падали на землю. В нос Гузова ударил едкий запах гари. Его бросало, словно в пустой бочке. Попытался здоровой рукой отодвинуть крышку кабины. Крышка чуть подалась. В этот момент «чайка» оказалась под «юнкерсом», и Гузова воздушным потоком вышвырнуло из кабины. Совсем близко мелькнула шапка зеленого леса. Гузов дернул за кольцо. «Возможно, успею раскрыть парашют…» — последнее, что мелькнуло у него в сознании…

В кольце

Весь день 13 сентября немецкие самолеты беспрестанно бомбили 43-ю береговую батарею.

Одна из бомб разорвалась возле дома Каалей. Осколками выбило стекла, а взрывной волной снесло с сарая камышовую крышу. Оставаться на хуторе становилось опасно. Букоткин предложил старому рыбаку перебраться в более надежное место, в глубь острова, к дальним родственникам. И Каали стали собираться в дорогу, решив выйти пораньше, до появления фашистских самолетов.

Букоткин намеревался рано утром проводить своих добрых соседей, с которыми, может быть, больше никогда не придется встретиться. На рассвете он постучал в тонкую дощатую перегородку, за которой жил Карпенко, и, сполоснув лицо холодной водой, вышел на улицу.

Когда они подошли к дому Каалей, хозяева были уже наготове. Юлия Филипповна с мешком за плечами держала за веревку корову. За спиной Марии висели два больших узла.

— Уходим. Не будем прятаться. Нельзя прятаться. Вредить немцу будем. Совсем как партизан, — объяснил Василий Алексеевич.

— Одобряю, отец, — сказал Карпенко.

— Бревна надо — бери сарай. Еще надо — дом бери. Лайба — бери тоже.

— Спасибо, спасибо, Василий Алексеевич, — поблагодарил Букоткин. — И вам спасибо, Юлия Филипповна, и тебе, Мария. Никогда вас не забудем. Счастливого пути. До свидания. Ятайга…

От Каалей на батарею Букоткин и Карпенко возвращались молча. Говорить не хотелось. Проводы напомнили им тяжелое расставание со своими семьями. Где они сейчас? Что с ними? Как живут? Карпенко отправил жену с тремя маленькими дочками. А дорога трудная, длинная. Выдержат ли это тяжелое испытание без него, без отца?.. Придется ли им встретиться? Поехали они на Украину, на родину, а там сейчас фашисты…

С командного пункта донеслись тройные удары в рынду: вахтенный отбивал сигнал воздушной тревоги.

— Опять летят, дьяволы, — выругался Карпенко. — С утра начинают. Ну совсем не дают спокойно жить!

Букоткин заторопился на командный пункт. Около зенитной пулеметной установки, расположенной в круглом дворике, покрытом свежим дерном, он на минуту задержался. Раздвигая воткнутые в бруствер зеленые ветки, перед ним появился командир зенитной установки младший сержант Байсулитов.

— Самолет летает совсем низко. Каждый день летает. Сбить надо, товарищ командир. Летать меньше станет.

— Пробьет еще и ваш час, Байсулитов. А пока наберитесь терпения и ждите, — ответил Букоткин.

Он поднялся по трапу в боевую рубку, где дежурил командир взвода управления. Из открытого люка, ведущего на дальномерную площадку, до его слуха донесся знакомый гул немецких бомбардировщиков.

— Ничего не могу понять, товарищ старший лейтенант, посмотрите сами, — торопливо сказал Мельниченко.

Букоткин поднялся на дальномерную площадку. Было раннее утро. Солнце уже оторвалось от горизонта. Розовые пучки лучей с трудом пробивались сквозь пышные грязноватые облака. Земля и залив очищались от тумана, хмуро встречая серый осенний день. Лениво клубясь, седой туман нехотя поднимался от воды и, подхватываемый свежим ветром, уносился на запад, к морю.

— Видите, — показал Мельниченко командиру батареи на движущиеся в воздухе точки, — «юнкерсы» что-то тащат на буксире…

Букоткин сел за дальномер и навел его на самолеты. Немецкие бомбардировщики тащили за собой на буксире длинные планеры. Они направлялись на север. Нетрудно было догадаться, что на планерах находится воздушный десант, но вот куда его хотят выбросить — не было ясно.

Из-за облаков над заливом показалась восьмерка «мессершмиттов». Они шли на большой высоте, прикрывая сверху воздушный десант. Следом за ними появилась вторая восьмерка «юнкерсов». Бомбардировщики летели прямо на батарею. Между тем планеры, отцепившись от буксировщиков, стали один за другим скрываться за рощей, километрах в пяти от батареи. Стало ясно: немецкий воздушный десант хочет отрезать 43-ю батарею от остальных частей, окружить ее и уничтожить.

«Начинается», — подумал Букоткин и посмотрел на часы: было семь утра.

— Объявите тревогу, — приказал он Мельниченко, а сам быстро спустился с вышки на землю.

К командному пункту подъехал на своем стареньком мотоцикле Карпенко. За ним спешили вооруженные пулеметами и винтовками краснофлотцы пулеметного взвода. К этому времени первые «юнкерсы» уже начали сбрасывать бомбы. Раскатистые разрывы слышались в стороне от огневой позиции. Видно было, что и на этот раз бомбардировка не принесет гитлеровцам желаемого результата.

— Где высадился десант? — с тревогой спросил Карпенко.

— За перешейком.