Хроника расстрелянных островов

— Да, говорил. Но вчера была одна обстановка, а сегодня другая, — объяснил Дуров. — У тебя же жена, дети…

Померанц задумался, не зная, что делать. Еще вчера вечером по хуторам прополз слушок, что немцы скоро высадятся на Хиуму, а рано утром загремели взрывы. Жена не пускала его на батарею сегодня, да разве мог он обмануть краснофлотцев.

— Да вот и старшина батареи! — воскликнул Дуров.

— В чем дело? — спросил сержант Антонов.

— Товарищ на работу пришел, — показал Дуров на насупившегося Померанца. — Вы приказывали ему столы ремонтировать.

— Сегодня работы не будет. Не до этого… — устало сказал Антонов.

— Поняли, папаша? — похлопал Дуров по плечу Померанца. — Идите домой.

— А когда на работу можно приходить? — спросил Померанц.

— Да хоть завтра! — выпалил Дуров.

Старик не спеша направился на свой хутор. Пустынников остановил его:

— Постойте, отец! Заберите-ка у меня с собой кое-что…

Он наложил в мешок мяса, масла, сахара, консервов и взвалил его на спину растерявшегося рыбака.

— Несите домой. Пригодится в хозяйстве.

Вилли Померанц ушел.

— Топор свой забыл, — сказал Дуров, поднимая его. — Придет еще за ним.

— Готов завтрак? — спросил Антонов. — Краснофлотцы голодные.

— Готов, товарищ старшина, — ответил Пустынников. — Сейчас погрузим и повезем на огневую позицию.

Вдвоем с Дуровым они вынесли из камбуза белый хлеб, сливочное масло, сахар, консервы, три термоса горячего чая, посуду и погрузили на повозку.

— Боюсь, сегодня обедать нам не придется, — произнес Антонов. — А ужинать тем более. Так что учтите, товарищи.

— На всякий случай я приготовлю сухой паек, — сказал Пустынников.

— Пожалуй, так будет лучше.

Послышались тройные удары в батарейный колокол.

— Опять летят! — заметил Антонов.

Второй налет продолжался около часа. Девять бомбардировщиков беспрестанно кружили над батареей, сбрасывая бомбы. Над огневой позицией стоял сплошной грохот от разрывов бомб. Появились раненые и убитые. Горели казарма и подсобные помещения. Катаев опасался прямого попадания в орудия. К счастью, бомбы рвались рядом, обдавая стальным дождем броневые щиты. Зенитная установка батареи открыла по самолетам огонь, но на нее сразу же налетели три бомбардировщика. Посыпались бомбы, и зенитная установка замолчала навсегда.

Сбросив все бомбы, самолеты улетели. Над батареей воцарилась напряженная тишина, однако длилась она недолго. Минут через десять заговорили полевые батареи с Саремы: начался методичный обстрел огневой позиции. С моря крейсер и четыре миноносца тоже открыли беглый огонь по батарее. В районе орудий вражеские снаряды падали редко и особого вреда батарее не причиняли, но заставляли личный состав держаться все время в укрытии. Этого, очевидно, и добивался противник.

Катаев попытался дозвониться до командира 33-го инженерного батальона, оборонявшего прибрежную полосу в соседнем с батареей районе Эммасте, Теркма. Телефонист долго крутил ручку полевого телефона, но ответа не было.

— Связь прервана, товарищ командир, — доложил он.

Катаев позвонил старшине батареи Антонову:

— Пошлите разведку в сторону Эммасте. Нет связи с соседями, что там у них?

— Есть, — ответил Антонов. — Направлю трех краснофлотцев…

Катаев решил обойти орудия, поговорить с артиллеристами, приободрить их. Он спустился с командного пункта и по знакомой тропинке пошел на первое орудие. Путь ему сразу же преградила огромная воронка от бомбы. Обошел ее лесом — и опять воронка. Принялся было считать, сколько этих воронок понаделали немецкие бомбардировщики, да сбился со счету. Вся огневая позиция усеяна ими.

По пути Катаев завернул в центральный артиллерийский погреб, где хранились основные боеприпасы. Старшина погреба сержант Попов пересчитывал оставшиеся снаряды и заряды.

— Много еще осталось снарядов? — поинтересовался Катаев.

— Мало, товарищ старший лейтенант! Уже меньше половины…

— Если и эти израсходуем с пользой, считайте, задачу мы выполнили.

Зазвенел батарейный колокол. Катаев, прыгая через воронки, побежал обратно на командный пункт. Запыхавшись, он влетел по отвесному трапу в боевую рубку.

— Дальномер, доложите обстановку!

— Десантные суда отвалили от Саремы. Идут на пристань Сыру, — ответили с дальномера.

Катаев приник к окулярам визира. Действительно, от темного берега Саремы, отчетливо выделявшегося на белом фоне облаков, отходило множество судов, направляясь через пролив. Соэла-Вяйн на Хиуму. Можно было разглядеть громоздкие самоходные баржи, катера, мотоботы, шхуны и баркасы.

— Понятно, почему нас дважды бомбила авиация, — догадался Катаев. — Думают, что от батареи уже остались одни рожки да ножки. Ладно, подходите-подходите. Встретим…

В боевую рубку ворвался возбужденный сержант Антонов:

— Немцы наступают от Эммасте на батарею, товарищ командир! Мои разведчики вернулись. Говорят, не меньше двух рот марширует на нас.

— Передайте это политруку Паршаеву. Всех на самооборону. Можно даже взять часть краснофлотцев с орудий, — распорядился Катаев.

Антонов скатился по трапу на землю и побежал в правофланговый дот старшего сержанта Рахманова, где находился и военком батареи.