Хроника революции

Вечером 24 октября открылось экстренное заседание судового комитета "Авроры" в присутствии всей команды и офицеров. Белышев сообщил о приказе Военно-Революционного Комитета привести корабль в боевую готовность. - Имею совсем иное распоряжение, - раздался голос командира крейсера. - Главный начальник округа предписал всем частям и командам оставаться в казармах. Всякие самостоятельные выступления запрещены. Исполнение войсками каких-либо приказов, исходящих от различных организаций, категорически воспрещается. Матросы зашумели. - Товарищи! - перекрывая шум, закричал Белышев. - Только что мною получено предписание Центробалта - всецело подчиняться распоряжениям Военно-Революционного Комитета Петроградского Совета. - Покажите мне это предписание, - потребовал командир. Белышев передал ему телеграмму. Увидев, что оно обращено к комиссару "Авроры", командир гневно сказал: - Что за комиссар? Посторонние на военном корабле?! - Я комиссар. Вот мой мандат. Предупреждаю вас, гражданин командир, что всякий приказ, отданный вами без моего согласия, недействителен... Корабль привести в боевую готовность! Из Кронштадта подошли буксирные катера с баржей, груженной снарядами. Их быстро спустили в корабельные погреба, и к полуночи "Аврора" находилась в полной боевой готовности. Караулы были удвоены. Возле причала, у главных ворот Франко-Русского завода, у Калинкина моcтa расхаживали матросские патрули. Из Смольного пришел приказ: движение по Николаевскому мосту "восстановить всеми имеющимися в вашем распоряжении средствами". Судовой комитет решил подвести крейсер к мосту. Отдав приказ: "Поднять пары, прогреть машины", Белышев пошел в каюту командира крейсера: - "Аврора" должна подойти к Николаевскому мосту. - Расчистка Невы в пределах города не производилась с самого начала войны, "Аврора" может сесть на мель, - угрюмо ответил командир. Тогда комиссар отправился в кают-компанию и объявил офицерам, что крейсер нужно вывести в Неву. Господа офицеры отмолчались. Белышев пошел к выходу, повернулся и резко бросил: - Предлагаю не выходить на палубу. Через пять минут у дверей кают-компании и каюты командира крейсера встали часовые. Проверить фарватер ручным лотом вызвался старшина рулевых Сергей Захаров. Затянув на бушлате пояс с кобурой, повесив на грудь аккумуляторный фонарь, заклеенный черной бумагой с едва заметным отверстием, Захаров спустился в шлюпку. Через полтора часа он вернулся, поднялся на борт и, сияющий, вручил Белышеву лист бумаги с нанесенным фарватером. - Пройдет крейсер! - радостно доложил старшина комиссару. Со схемой глубин Белышев опять пошел к командиру корабля. Тот снова отказался вести "Аврору". Тогда комиссар приказал арестовать всех офицеров, а сам с членами судового комитета поднялся на командный мостик. Зазвенел машинный телеграф: - Малый вперед! Буксиры начали отводить "Аврору" от заводской стенки. В непроглядной тьме крейсер выходил в Неву. - Командир желает видеть комиссара! - Веди его сюда. На мостик поднялся командир, подавленный и сумрачный. - Я не могу допустить, - сказал он, не глядя на Белышева, - чтобы "Аврора" села на мель. Я согласен довести корабль до моста. - Ладно... ведите... Усиливался дождь, налетали порывы ветра, беззвучно ощупывали свинцовую Неву прожектора. Крейсер медленно двигался вперед. В 3 часа 30 минут он подошел к Николаевскому мосту, бросил якорь, осветил мост. Один его пролет был разведен. Юнкера, охранявшие мост, увидев крейсер, разбежались. Судовые электрики в шлюпке добрались до берега и привели в действие механизмы разводной части моста. Пролеты сомкнулись, на мост с Васильевского острова хлынули красногвардейские и солдатские отряды.

Телеграмма генерала Багратуни всем комитетам, начальникам станций и заведующим передвижением войск, 25 октября: "7час. Верховный главнокомандующий приказал идущие на Петроград с фронта эшелоны войск направлять в Петроград вне всякой очереди, прекратив, если надо, пассажирские перевозки. Генерал Багратуни".