Хроника революции

Донесение охранного отделения: Первый участок Александро-Невской части. Около 3 часов дня толпа, двигавшаяся по Невскому проспекту по направлению к Знаменской площади, впереди которой рассыпным строем ехали казаки (около полусотни), прорвалась на площадь. Толпа эта была встречена 15 городовыми конно-полицейской стражи, пытавшимися ее рассеять, но встреченные визгом, свистом, криками и градом поленьев, камней и осколков льда, лошади испугались и понесли своих всадников назад. На месте остались казаки, в присутствии которых у памятника императора Александра Ш произошло митинговое собрание, откуда слышались возгласы: "Да здравствует республика, долой войну, долой полицию", а также крики "ура" по адресу бездействовавших казаков, которые отвечали толпе поклонами. При столкновении с толпой был поранен поленом в правую щеку конный городовой Боков и получил ушиб левой руки вахмистр Орешкин.

Дневник Николая П: "24 ф. пятница. В 10 1/2 пошел к докладу, который окончился в 12 час. Перед завтраком мне от имени бельгийского короля вручен военный крест. Погода была неприятная - мятель3. Погулял недолго в садике. Читал и писал. Вчера Ольга и Алексей заболели корью, а сегодня Татьяна последовала их примеру".

25 февраля 1917 года

Толпа на Знаменской становилась все гуще. Ораторы сменяли друг друга. Некоторые выступали в поддержку требования Государственной Думы об "ответственном министерстве". Член Выборгского райкома большевиков рабочий завода "Эриксон" Каюров и насколько его спутников попытались пробиться к памятнику, с постамента которого, держась за косолапую ногу венценосца, выступали ораторы, но в это время из переулков вылетела конная полиция и стала избивать демонстрантов. Кто побежал, кто схватился с полицейскими. Каюров с товарищами подошел к казакам: - Братья-казаки, помогите рабочим в борьбе за их мирные требования, вы видите как разделываются проклятые фараоны с нами, голодными рабочими. Помогите! Казаки молчали, переглядывались и ничего не отвечали. Большевики отошли с угрюмыми лицами. Но тут раздался разбойничий посвист, и казаки бросились в драку. У Каюрова сжалось сердце. Спасения ждать было неоткуда. Демонстрантам нечего было противопоставить вооруженной силе. "Смотри", - закричал, толкая его в бок, рабочий. Городовые во весь опор удирали от казаков, хлеставших по их жирным спинам нагайками. Сверкнул клинок какого-то рассвирепевшего казака, и зарубленный пристав кулем свалился на землю. Пока демонстранты собирались к памятнику, казаки отошли на свое место и стояли там как ни в чем не бывало. Полиция исчезла, но появились солдаты, плотными шеренгами загораживая выходы с площади. Люди о беспокойством наблюдали эти приготовления, но ободренные поведением казаков не хотели верить, что солдаты будут стрелять в народ. Они и не стреляли, поэтому их быстро увели и на смену им пришли хорошо обмундированные солдаты учебной команды. Эти стояли с каменными лицами, на попытки демонстрантов заговорить не отвечали. Но вот один из солдат едва слышно шепнул: "Уберите офицера". Человек десять стали окружать поручика, но тот, будто почувствовал что-то, обернулся и, ласково улыбаясь, сказал: - Не беспокойтесь, не беспокойтесь. Все поняли это так, что стрелять не будут и отошли. Приближалась еще одна демонстрация. Каюров увидел под знаменами члена Выбогского райкома Чугурина и своего сына, идущего рядом с ним в распахнутом полушубке. Залп. Все бросились ничком на мостовую, но стреляли в воздух. Ободренные этим, уверенные, что в них стрелять не будут, рабочие побежали вперед. Раздался еще один залп, потом еще...

Листовка Петербургского Комитета большевиков, 25 февраля 1917 г.: "Российская Социал-Демократическая Рабочая Партия. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!