Хроника рядового разведчика.

Левкович с Веревкиным перебрались на другой берег и тщательно его обследовали. Хоть это и казалось невероятным, но им удалось установить, что мин на той стороне около реки не было. А это уже многое значило. Оценив сложившуюся ситуацию, они решают усилить лед в районе найденной переправы, для чего используют подручные материалы, которые имелись в поселке, — доски, двери. После завершения этой операции часам к двенадцати ночи Веревкин доложил Шурупову о выполнении поставленной задачи и о том, что противоположный берег не заминирован. Веревкину Шурупов разрешил обсушиться. Но где? Теплого очага нет. А мороз брал свое. Старшина замерзал, он это чувствовал всеми клеточками своего коченевшего тела. Холод постепенно проникал вглубь, леденил сердце. Неужели конец? Свое спасение Веревкин видел только в движении. Оставшись в неотапливаемом помещении, он принялся шагать взад и вперед, сильно размахивая руками, приплясывая, а потом снова начиная в неистовом темпе шагать и шагать по комнате. Мороз есть мороз, он колол и жег огнем его коченевшее, готовое застыть тело. А он вопреки этому ходил и ходил как заведенный автомат, стуча ногой по ноге, шевеля плечами и неистово махая руками. И находясь в промерзшем помещении в течение нескольких часов, ему удалось теплом собственного тела слегка подсушить на себе одежду. Из этого же дома он вел наблюдение и огонь. Здесь на его глазах был убит однополчанин Яков Островский.

Выполнение операции продолжалось. Командир отряда, получив данные о том, что путь к Рабочему поселку открыт, принимает решение захватить поселок.

Около полуночи первыми в сопровождении саперов через Саксагань по двум наведенным переправам перешли штурмовые группы Дьяченко, Нестерова и Лебединцева под командованием Мясникова.

Для немцев это было полной неожиданностью, они были захвачены врасплох: одни из них отдыхали, другие занимались приготовлением пищи. Был захвачен пленный.

Командир отряда, выслушав Мясникова о захвате нами в Рабочем поселке располагавшихся по улице Севанской шести домиков, решил не медлить, а перенести на ту сторону свой штаб. Он отчетливо представлял, что с утра противник попытается вернуть только что утраченные позиции. Ему надо быть там, среди своих бойцов, чтобы самому видеть и оперативно реагировать на действия противника. На этой стороне, в Стахановском, он решил оставить вспомогательный узел связи с радистами и телефонистами.

Перейдя в три часа ночи на правый берег Саксагани, он приказал занять под штаб дом № 82, а сам, пока было относительно спокойно, под сполохи осветительных ракет и вялую перестрелку, в сопровождении начальника штаба и замполита майора К. И. Нефедова начал обход обороны. Он знал, что бойцы и командиры подразделений были не новичками-новобранцами, а закаленными в боях воинами, но он хотел на все посмотреть самому и чтобы видели все, что он тоже здесь, вместе с ними. Переходя от дома к дому, он тщательно осматривал занятый боевой рубеж, давал необходимые указания, выслушивал предложения.

К этому времени бойцы по указанию своих командиров подразделений уже выбрали удобные позиции: кто-то расположился в домах у окон, у дверей, около домов, на чердаках, в хозяйственных постройках.

Теперь на левом берегу остались еще разведчики Дышинского и часть саперов. Во второй половине ночи Дышинский собрал разведчиков двух отделений. Расселись вокруг костра, дымя папиросками. Отблески огня выхватывали из темноты их сосредоточенные, полные понимания лица.

— Я хочу с вами поделиться своими соображениями, — начал командир, — о нашем месте в бою. Как мне сообщили, основные силы отряда перешли Саксагань и захватили шесть домиков, возле плотины, так что бой на той стороне будет жестким. Наша задача — помочь им. Дело-то общее. Демонстрация атак, чем мы занимались вчера, сегодня, уверен, будет малоэффективной. Нужны более решительные действия. Хотя нас и мало, но частью своих сил мы это должны выполнить.

— Это приказ? — спросил кто-то из темноты.

— Нет. Это мое решение: пока у противника еще нет полной ясности о том, что произошло ночью, нам нужно захватить шлюзы, и сделать это до рассвета. Вот тогда немцы за нас возьмутся основательно, а это будет нашей конкретной помощью действиям отряда на той стороне.

...Ползти под гору было легко, и мы удачно добрались до реки. Справа от нас рельефно на фоне неба просматривались казавшиеся громадинами бетонные опоры шлюзов. Плотненько сползаемся к лейтенанту. Обведя всех взглядом, тот шепотом ставит задачу:

— Снег глубокий, поэтому вначале метров тридцать ползем — далее голо, отсюда бросок. Вы курите, а я еще разок взгляну, понаблюдаю за фрицами. — И он пополз от нас наверх, к «гребню», чтоб еще раз острым, наметанным глазом осмотреть местность.