ХРОНИКА РУССКОГО

Das dankt er seiner Dichterkraft, а не повести о французских эмигрантах на Рейне. Но этой вылазке обязаны мы ответом антиквария Беттихера, который, выслушав Кинда, сел на его место и рассказал нам анекдот, коего он сам был свидетелем в Веймаре, у герцогини. В разговоре Гете с Гердером последний однажды сказал ему, что, конечно, он заимствовал содержание "Германа и Доротеи" из анекдотов о французских эмигрантах в 1792 году. Тут Гете с жаром отвечал Гердеру, что он почти все сюжеты свои брал из натуры и из истории, следовательно, из других, но что именно простой сюжет этой идиллии он ни от кого не заимствовал, а сам изобрел. И в этом можно ему верить, ибо не нужно большого творческого труда, чтобы выдумать происшествие, которое,, конечно, с большим или меньшим изменением, не раз могло тогда случиться, во время похождений эмигрантов французских на Рейн и во всей Германии. Теперь, и здесь и в других местах Германии, какой-то дух брани против Гете распространился, {Присовокупив биографию и портрет Гете к следующей книжке "Телеграфа", мы поместим после того одну из бранчивых статей, переведенную из нового немецкого журнала. {12} Публике нашей должно знакомиться со всеми новостями и движениями европейских литератур. Изд.} но враги так мелки, что их едва и замечают в борьбе с гигантом; а они, несмотря на то, продолжают гомозиться, забывая, чем Гете обязана Германия и что он истинный представитель не одной только поэзии немецкой, но всей германской цивилизации. Он живое выражение всей их интеллектуальной национальности, более чем Шекспир английской, а Вольтер французской, ибо он выражает немцев и в поэзии, и в учености, и в чувстве, и в философии, действует на них, а через них и на всю европейскую литературу; служит вместе и верным, всеобъемлющим зеркалом германизма, коего он сам есть создание; между тем как Шекспир создал вкус и народность англичан в поэзии, а Вольтер образовал век свой и французов, а не ими образован. Я не умаляю и не возвышаю Гете, а ставлю его на его место в Германии, в применении к месту занимаемому Шекспиром в Англии и Вольтером во Франции.

Я на днях перечитывал Минье "Историю революции французской, от 1789 до 1814 года", в двух частях. {13} В ней много обозрений, портретов, прекрасных, и есть страницы красноречивые. Например: о казни Лудовика XVI и в нескольких строках верный портрет коронованного праведника и мученика. Много любопытного и о живых, между прочим, об обер-церемониймейстере Талейране, который _встречал и провожал_ все власти.

У нас здесь русский поэт, юноша Бек. В стихах его, хотя и весьма молодых, виден уже истинный талант и какой-то вкус, тем же талантом угаданный. Он же и живописец и едва ли не музыкант. Не знаю, удастся ли мне прислать тебе стихов его. Жуковский не советует ему писать стихи для печати, полагая что это слишком рано заронит в нем искру авторского самолюбия и увлечет его к занятиям, кои должны быть для него теперь еще чужды. Он испытывает силы свои в переводе Вергилия, с латинского, и образует вкус свой по древним и новым классикам…

Э. А.

IV. ПИСЬМО ИЗ ДРЕЗДЕНА {*}

{* Извлечение.}

Публичное признание Вальтера Скотта, что он автор романов, известных под его именем. О странных закладах.

10 марта 1827 г.