ХРОНИКА РУССКОГО

Hochmuth vom Tell erschossen,

Davon ist Freiheit ersprossen,

Wie lang wird aber solche wahren?

Noch lang - wenn wir die Aelten waren. {5}

За сею капеллою начинается вид Цугского озера. Я ехал по берегу к деревеньке Immensee… И в осеннем убранстве окрестности озера прелестны! Там, где оно оканчивается, лежит местечко Арт: из Арта была та девица, которой брат убил бургфохта, ее обесчестившего. Дома старинные, исписанные библейскою и швейцарскою историею, фигурами Телля, Винкельрида и прочих героев Швейцарии. Один дом особенно измалеван сценами историческими и надписями. Штауфахер униженно стоит перед австрийским ландфохтом, из коего выходят слова:

Ich will euch Bauern schon verleiden.

Стих, конечно, не шиллеровский, но выражает верно характер ландфохта. Кстати о Шиллере: чем более видишь Швейцарию, чем более знакомишься с ее стариною, тем более удивляешься верности картин, характеров, изображению нравов в трагедии Шиллера "Вильгельм Телль". История шапки, перед которой Телль не хотел снять своей, также вся вымалевана на домах. {6}

Из Арта отправился я в Гольдау: это местечко, вновь построенное, прославилось ужасным землетрясением, поглотившим в 1806 году весь прежний городок, у подошвы горы стоявший. Теперь один хаос из камней, от разрушения распавшихся, прикрывает бездну, поглотившую Гольдау: никто из жителей не спасся, кроме отсутствовавших. Погибли и путешественники, и бернцы, приехавшие погостить у родственников. Вид окрестностей ужасен еще и по сию пору; но новые домики, покрытые черным тесом, как чешуею, красивы. Из Гольдау проехал я к Ловерцерскому озеру: Lowerzersee - еще одно из прекрасных озер Швейцарии, на котором цветут два островка, положением своим и красотою похожие на Isolo madre и на Isolino в островах Боромейских Большого озера. На одном из них швейцарская хижина, а над нею живописный обломок древней башни. Мы ехали берегом озера до самого Швица. Здесь колыбель Швейцарии. Я пошел прямо в старинный собор, где гремели органы: собор окружен гробами. Дамы были все в черном национальном костюме: на голове какие-то черные, прозрачные по бокам опахалы, похожие на крылья бабочки. Эта эмблема женского сердца как-то безобразит голову, тем более, что волосы подобраны кверху, виски обнажены и весь убор без локонов. Началось пение, сопровождаемое игрою органов, кои оправдали громкую славу свою в швейцарских кантонах. Не дослушав вечерней молитвы, - я пошел к гробам читать надписи и нечаянно остановился у памятника знаменитого в последнее время швейцарского патриота и швицского гражданина Алойса Рединга, коего предок, Рудольф Рединг von Biberegg, отличился в Моргартенской битве за свободу отечества, столь характеристически описанной Иоанном Мюллером (1315 года). На могиле Алойса Рединга простой камень, с крестом и с надписью: "Aloisius Reding de Biberegg, comes, cujus nomen summa laus". Он умер в 1818 году. Подле него могила брата его, служившего генералом в Испании (умер в 1825 году). В самую ту минуту, как я дописывал его длинную надгробную надпись, которой тебе не сообщаю, из церкви вышла процессия со священником в облачении и с дамами в трауре, и остановились у гроба Рединга, подле коего вырыта была свежая могила. Священник окропил ее святой водою и отслужил панихиду. Я спросил у одного из предстоявших: "Кто положен в нее?" - "Моя тетка, - отвечал он, - сестра отца моего, Алойса Рединга, за неделю пред этим умершая". - Я говорил с сыном Рединга и находился в кругу его семейства. Дом его был неподалеку от собора, по дороге к Брунеку, куда я сбирался. Я спросил сына: "Для чего отец его не положен в самой церкви?" - "У нас одни духовные имеют на это право", - отвечал он с усмешкою. С кладбища прошел я в ратгауз Швицский. - Главная зала, где держится совет, уставлена простыми скамьями: только для президента кресла. Портреты бургомистров украшают ее. В зале малого совета старинные разные украшения с изразцовой печью, несколько старинных же швейцарских картин, портреты Редингов в их старинных костюмах и других знаменитых бургомистров: вот Гедингер, сказал мне мой Cicerone, fruher bei'm Kirsche, то есть, что его первый сановник государственный был прежде хозяином трактира, под вывескою оленя. Над креслами президента надписано: "just'tia firmatur solium" (кажется, из притчей). Кантон Швицский замечателен тем, что в нем нет ни одного города, и главное местечко Швиц, давшее имя всей Швейцарии, не город, а местечко или деревня. Здесь все равны, и мужики на совете с Редингами; совершенное равенство в гражданской иерархии. - Все здесь как-то напоминает швейцарскую старину: и дома, и одежда жителей, и какая-то тишина, пустынность в самом городе переносит мысль к векам минувшим. Звон колокола погружает душу в уныние. Из окон ратгауза виды прелестные; но натура также не переменилась; из старообразного, по 4 сторонам деревянными башнями обнесенного, дома Рединга смотрят дети детей его на те же поля и вдаль на то же озеро 4 кантонов, коим любовались их праотцы.