ХРОНИКА РУССКОГО

Сборы в пользу бедных, по приходам, здесь очень обильны. Ни в одном приходе менее 10 тысяч франков не собиралось. Равиньян кончил свою проповедь словами маршала Люксембурга: "J'aurai donne toutes mes batailles gagnees pour un verre d'eau offert a un pauvre". Я надеюсь, что два тома Шатобриана выйдут до моего отъезда отсюда. Через три недели выйдет еще новая поэма Ламартина. {6}

1 апреля/20 марта 1838. Сегодня после русской обедни ездил я в собор Notre-Dame слушать Равиньяна. Опять почти вся церковь полна; в числе слушателей Берье, Ламартин и сен-жерменские fashionables. Мы не близко стояли, а слышали почти все. Содержание проповеди было: "Sur les varietes de l'erreur et l'unite catholique". Он начал с древних и привел определение религии одного буддиста: "La religion est l'echelle par laquelle les hommes vont au ciel". Но заблуждение буддизма в крайности, до коей он доводит своих последователей: "Le devoir, d'apres le bouddhisme, est de s'aneantir". Потом Равиньян разбирал вкратце существо различных религиозных сект и мнений: "Le pantheisme mystique, l'idealisme, le quietisme, le mysticisme allemand, le mysticisme exalte de l'lnde, le stoicisme, qui disait a Jupiter: "vous n'avez pas plus de vertu que moi". Таким образом, исчислил он "toutes les inconsequences, ou plutot toutes les consequences de la sagesse humaine" и привел нас во второй части своей проповеди a la verite catholique, которую противопоставил a la laborieuse impuissance des opinions humaines. Тут он возвысился до истинного красноречия и обещал нам к великому четвергу проповедь о христианской любви, charite, в пользу бедных соборного прихода, а в следующее воскресенье конференцию о бессмертии души. Из собора прошли мы чрез Palais-Royal в кабинет чтения, где к 1 апреля нашли новые Revues со статьями Шатобриана ("Revue des deux mondes") о Веронском конгрессе (прелесть слога); Вильменя в "Revue de Paris" о влиянии Руссо на французскую литературу, из его новых лекций, кои скоро выйдут; в "Revue Franchise" также много статей любопытных. Ответ пастора Николая Лакордеру написан не высокопарно, но просто и дельно. Дома нашел приглашение на новую проповедь Равиньяна в пользу построения в Лозане католической церкви. Сборщицы дамы. Барон д'Экштейн прислал мне свою брошюрку о св. Павле. Я еще не читал ее и не знаю, отвечает ли она высокому мнению о его таланте многих его читателей и почитателей.

В трагедии Брифо "Сигизмунд, царь Аустразии" много прекрасных стихов, по правилам строгого классицизма написанных. Я слышал ее чтение. Читали ее автор и его приятель - превосходно. Почти можно было не сожалеть, что она не играна. Враг германцев, озлобленный их неблагодарностию, отвечает:

Et si la voix du monde

Crie: ou sont les Germains - que leurs cercueils repondent!

Подобных стихов много, также и трогающих душу, например отчужденный от друзей и отечества и полузабытый ими говорит со вздохом:

Au foyer des amis je ne manquerai pas.

На кладбище, где погребены знатные и вельможи:

Tous ces grains de poussiere autrefois souverains!

Вот другое чувство старого германца к врагу его:

Се n'est qu'en te voyant que j'ai connu la haine.

Старец-отшельник, потерявший невесту своего сына, вступается за убийцу и требует, чтобы Сигизмунд простил ему убиение дочери, умершей христианкою:

N'as-tu pas entendu son dernier cri: pardon?

Вот и чувство нехристианское:

J'ai goute le bonheur d'un mortel qui se venge.

Я упомнил еще несколько счастливых стихов:

A cote du heros on respire la gloire.

Или о человеке, подобно ‹Жуковскому›:

Et citer ses vertus, c'est conter son histoire.

Отшельник, потеряв все надежды земные, говорит, скрываясь в последний раз от мира:

Il me reste un espoir!..

Его спрашивают: "Sur la terre?", он: "Au ciel!". Брифо еще не хочет отдавать "Сигизмунда" на театр, хотя, я уверен, его сыграли бы с успехом. Он легитимист; в сочинении много намеков на верность Бурбонам старшей линии - и это не прошло бы без рукоплесканий.

По милости m-me Рекамье я познакомился с Верраком, сыном и наследником того, который был у нас посланником при императрице Екатерине II. Он сохранил все депеши его, с коих я имею черновые, Кальяром, секретарем его, писанные. Но так как многих номеров у меня недостает, то я и просил у него позволения дополнить их из его собрания, а он обещал привезти мне все рукописи его из деревни, куда на днях сбирается* и сообщить на время все, что имеет. Боюсь, чтобы это меня здесь не задержало.