Хроника свободного падения

Вплоть до поздней ночи он неоднократно пытался дозвониться Семену, но трубку в квартире на Четырнадцатой Линии никто не поднимал. "Работать, что ли устроился? - недоумевал житель каморки, - а жену - Катьку, где вечерами черти носят?"

С Донцовым он познакомился и быстро сдружился, едва обосновавшись в местном отделе по борьбе с терроризмом. Серьезный и вдумчивый офицер, помогавший на первых порах разобраться в особенностях новой работы, сразу приглянулся открытостью, мягкой обходительностью, какой-то особой, внутренней интеллигентностью... Да и высокий профессионализм Семена бесспорно заслуживал уважения многих, работавших с ним бок о бок коллег. Вскоре нашлись общие интересы и у жен. Через полгода две семьи уже не мыслили справлять юбилеи и отмечать многочисленные праздники порознь друг от друга...

Время от времени, Лавренцов все же продолжал наведываться на кухню, пока начатая бутылка не оказалась на косой полке, в одном ряду с пустыми...

Глава III

Призрак Лейбница

Похмельный синдром становился привычным и неотъемлемым состоянием каждого утра.

- Ну что, Аркаша, спиваемся помаленьку? - вопрошал, продрав глаза, Лавренцов, - ничего-ничего, раз Фролов за меня взялся, все должно непременно исправиться и наладиться. Как-то не вериться, что на роду у меня написано закончить век в мутной среде алкашей, бомжей и прочих славных люмпенов. Семке вчера так и не дозвонился...

Стоя под прохладной струей душа, он снова вспомнил о письмах Александры, а, сварив утренний кофе и отломив ломоть черствого батона, запустил компьютер и заворожено уставился на фотографию незнакомки. Эта женщина понемногу начинала притягивать воображение. Ясность мысли, свободная и смелая манера вести диалог, интригующие намеки о прошлом и настоящем...

"Надо выпить и ответить молодой, меркантильной дамочке, - решил бедолага, - ведь чем-то переписка с ней, в конце концов, привлекает! Нет, точнее - развлекает..."

Аркадий всегда причислял себя к максималистам или, по крайней мере, желал таковым выглядеть. Свято уверовав в чудодейственные свойства простых человеческих чувств и не приходящую ценность духовной нравственности, он никогда не проводил параллелей между велением сердца, или как говаривал "компасом" души и материальными благами. "Если посчастливится познать любовь, уважение, привязанность, в лучшем смысле этого слова, - считал Лавренцов, - всего остального непременно можно достичь, добиться, приобрести... Но никак не наоборот!"

Да, в его жизни данный принцип не сработал, дал трещину где-то на полпути к финалу. В чем-то он винил себя, за то что, с головой уйдя в новое дело, словно ширмой отгородился от семейных проблем. В чем-то справедливо упрекал Валентину, не сумевшую терпеливо переждать его кризис - вынужденный переход от стабильно оплачиваемой работы к новому амплуа человека, живущего собственной расторопностью...

Но, не будучи большим знатоком женской психологии, Аркадий мог легко согласиться и с тем, о чем писала Александра. Она, так же как и он, безраздельно верила в судьбу и ничего из ряда вон выходящего в ожидании счастливой встречи с богатеньким "принцем" не было. Лишь слегка настораживала та агрессия и расчет, с которыми, не по годам опытная и рассудительная девушка нагружала его сознание в каждом письме. В своем третьем послании умудренный жизненными нюансами мужчина хотел предостеречь отважную соискательницу счастья во всемирной сети. Она рисковала привлечь к себе внимание в первую очередь тех мужчин, что западают на квартиры в центре Питера, на автомобили и неплохие заработки кандидаток. Однако написать очередное письмо он так и не успел...

До того, как присесть к компьютерной половине кухонного стола, и накропать опус настырной и знающей "подрывное" дело "революционерке", хозяин "каморки папы Карло" привычно опрокинул полбокальчика вермута и снова набрал номер друга. Через минуту, наконец, кто-то поднял трубку...

- Алло! Алло, Семен? - прокричал несколько раз Лавренцов, прежде чем услышал тихий, едва различимый голос его жены: - Катя привет, Аркадий беспокоит. Куда вы запропастились? Звоню уже два дня без передыху...

- Аркаша, это ты? - сдавленно прошептала женщина.

- Я... Ты чего такая? Болеешь, что ли?

- Аркашенька... Сеня... - Екатерина всхлипнула.

- Что Сеня!? Катюша, что у вас стряслось?

- Семен умер ночью в больнице...

- Как умер!?

Но из трубки доносился только женский плач. Офицер ФСБ побледнел и с минуту сидел, не воспринимая происходящего и не веря в услышанное. Наконец очнувшись, он вскочил с дивана и бросился одеваться...

Через полчаса сумасшедшей гонки по Петербургским проспектам, Опель выехал на Четырнадцатую Линию и, лихо завернув в один из дворов-"колодцев", тормознул у подъезда с ободранной дверью. Стремительно забежав по лестнице на третий этаж, Аркадий нажал на кнопку звонка...

- Его избили позавчера поздно вечером какие-то молодчики... - сквозь слезы объясняла открывшая дверь жена друга, - совсем недалеко от дома...