Хроника свободного падения

— Все так же, Аркаша — работа, дом, работа… Вот девять дней Семену недавно справила, ты что же не зашел помянуть?

— Я с некоторых пор торчу в клинике, где занимаюсь компьютерами, да и помимо новой работы имеются некоторые проблемки. Я, собственно и зашел именно поэтому.

— Ты чай будешь или кофе?

— Все равно…

Поставив на стол две чашки и, приготавливая заварку, Екатерина полюбопытствовала:

— У тебя опять что-то стряслось?

— Мне нужно позаимствовать у тебя на недельку одну вещицу.

— Какую вещицу? — насторожилась вдова.

— У Семена хранится наградной пистолет… — начал Лавренцов, но осекся, увидев, как женщина, услышав об оружии, едва не выронила чайник с кипятком.

Сокрушенно покачивая головой, та все же наполнила чашки и, присев на табурет, испуганно прошептала:

— Зачем он тебе? Неужели ты ввязался в то дело!? Ты с ума сошел, Аркаша…

— Не волнуйся, оружие мне необходимо для самого крайнего случая. Его наличие, скорее, придает уверенности…

— Тебе все-таки удалось что-то выяснить?

— Да, многое.

Екатерина посидела с минуту молча, лишь нервно теребя пуговицу на халатике, затем решительно встала и вышла из кухоньки. Быстро вернувшись, она протянула приятелю небольшую коробочку из черного пластика:

— Никогда бы и мысли не допустила — отдавать его в чужие руки, но раз уж ты встрял в эти разборки… Не хватало, чтобы и с тобой случилось то же самое.

— Спасибо, Катюша, — он коснулся ладонью её руки и спрятал коробочку во внутренний карман.

— Только верни пистолет сразу же, как исчезнет необходимость.

Допив чай, подполковник кивнул и стал собираться. Вышедшая следом в коридор женщина, поправила лацкан его пиджака и, прощаясь, попросила:

— Умоляю тебя Аркадий, будь осторожен.

* * *

Звягин с компанией появлялись в «Альбатросе» скорее всего позже — часам к девяти-десяти вечера, и Лавренцов после визита к Донцовой решил заехать домой. Знавший его в лицо, трусоватый Полинин близкой дружбы с отъявленными бандитами не водил. Вероятно, он поддерживал с ними некую, вынужденную связь, пытаясь как-то вызволить из беды дружка — Купцова, иначе, слежка за автомобилем Аркадия и нападение троих биндюжников возле подъезда объяснению поддавались с большим трудом. Вряд ли данные мероприятия организовывались самим Эдиком — птицей не столь высокого полета. Поэтому можно было рискнуть и отправиться в ночной клуб без гримерных прибамбасов, не боясь там повстречать голубоватого молодого человека. Но контрразведчик, полагаясь на старую привычку — если уж за что-то браться, так делать всерьез и наверняка, зайдя в квартиру, снова отодвинул от стены диван…

«Эх, мне бы малую толику того, что всегда имелось под рукой в отделе! — сокрушался он, извлекая из коробочки элементы для изменения внешности, — а тут приходиться ограничиваться кустарной самодеятельностью. Для таких делишек требуется пластид, хороший яд, бесшумное оружие… Ладно, как-нибудь прорвемся…»

Заканчивая маскировку перед маленьким зеркальцем, подполковник с удовлетворением отметил — синячина под глазом начал понемногу светлеть и уменьшаться в размерах. Ушибы на теле тоже напоминали о себе все реже.

Сварив кофе, усатый мужчина с узкими бакенбардами уселся за кухонный стол и включил компьютер. Наличие эфемерного «романа в письмах» и прошедшие в реале встречи с «целомудренной» Шурочкой стали постепенно забываться. А вот обнаружив новое письмо от Алины, он с воодушевлением ощутил давно забытую искреннюю радость от общения с нормальным, не испорченным приземленной ипостасью, человеком. На сей раз, девушка рассказывала о своей спокойной и не очень-то насыщенной впечатлениями жизни. Шесть лет учебы в медицинском институте, аспирантура, подготовка к защите диссертации. Мама перед смертью долгое время болела, и девушке приходилось вечерами — после занятий, сломя голову бежать в больницу, где подрабатывала за грошовую зарплату…

Перечитав несколько раз длинное послание, Лавренцов, несмотря на невеселое жизнеописание, не сумел отыскать ни в одной строке уныния, жалоб, или, пуще того, проклятий в адрес нелегкой участи. В письме напрочь отсутствовали даже намеки на желание исправить положение и обеспечить будущее за счет удачного знакомства и последующего брака с преуспевающим, богатым мужчиной, чего недавний знакомец хищной «охотницы» исподволь уже побаивался. Похоже, этот путь Алиной отвергался изначально. Более того — местами сквозило намерение помочь и поддержать самого Аркадия в трудный, сплошь переполненный невзгодами, период жизни…

Он написал и отправил девушке теплое письмо, в котором не позволил ни единой остроты, шуточки или колкости, частенько отпускаемых им в переписке с Александрой. Сознание даже не предполагало подобных манер и тона в общении с этим Человеком. Он позволил себе лишь одну смелую вольность в конце послания — коротко спросил о возможности встретиться и сообщил ей номер своего сотового телефона…