Хроника тайной войны и дипломатии. 1938-1941 годы

Наши западные союзники сразу же после войны осознали это обстоятельство и всячески стремились лишить нас этих экономических преимуществ. Им удалось осуществить это лишь в 1948 году, когда после слияния в «Бизонию» американской и английской зон оккупации в Германии отменили хождение оккупационных марок. Это была экономическая подоплека Берлинского кризиса 1948 года, в ответ последовали наши меры по блокаде Западного Берлина. Но я, кажется, отвлекся. Вернемся к событиям весны — начала лета 1941 года.

Говоря о важной миссии Павлова, следует подчеркнуть, что никто перед Уайтом, перед нашей агентурой в США не мог ставить задачи напрямую вести политику провоцирования японо-американской войны. Это было совершенно исключено. Задача была совершенно другая — по возможности использовать наше влияние в американских деловых кругах и правительстве, чтобы не допустить вооруженного выступления Японии против Советского Союза в случае, если он подвергнется немецкой агрессии.

И еще одно важное обстоятельство. В США создалась исключительно сложная агентурно-оперативная обстановка в связи с тем, что в разведывательной работе, первоначально строившейся в рамках объединенной резидентуры Разведупра Красной армии и разведки НКВД, произошли структурные изменения. Элизабет Бентли (Умница) — главная связная «Голоса», которой он много перепоручал своих связей, — первоначально была агентом военной разведки, позже перешла к «Голосу», а затем вышла на связь с нашей легальной резидентурой. Поэтому получилось так, что информация о коммунистическим подполье, негласных членах компартии в американском правительстве (нелегальный кружок выходца из России, ответственного работника министерства сельского хозяйства США Натана Сильвермастера), информация об агентуре НКВД и военной разведки была сосредоточена в руках одних и тех же людей. И позже в связи с предательством Бентли все это оказалось в руках американских контрразведывательных органов. Надо отдать должное нашему резиденту с 1944 года в США А. Горскому (Громову), который после отъезда В. Зарубина разобрался и сигнализировал о подозрительном поведении Бентли, что подтвердилось при наружном наблюдении, установленном Горским, когда он направлялся на встречу с ней.

Павлов успешно решил поставленные перед ним задачи. Мы получили подтверждение, что американо-японская конфронтация на Тихом океане медленно, но определенно перерастает в военное противостояние. Для Сталина и Молотова это не было открытием. Видный аналитик Разведупра Красной армии перед войной, а позднее наш крупный экономист-международник В. Аболтин еще в 1940 году подготовил записку руководству наркомата обороны о неизбежности внезапного нападения японского флота на стратегические объекты Англии и США на Дальнем Востоке. Но информация о сложностях в достижении договоренностей между Японией и Америкой и о неприемлемости между ними экономического компромисса на фоне военных успехов Гитлера была исключительно ценной.

Павлов вернулся из США с важными данными о том, что несмотря на предательство Кривицкого, Чемберса, агенты Коминтерна и объединенной сети Разведупра и НКВД реально существуют и продолжают занимать важные позиции в американском государственном аппарате. В связи с этим поступившая по линии Госдепартамента США информация о предложениях начать тайные мирные переговоры между Германией и Англией при американском посредничестве представлялась достоверной. Важным также было очерчивание сфер тайного обмена мнениями по дипломатическим каналам и по линии разведки между США и СССР о возможном прекращении войны в Китае, а также сохранении нейтралитета Швеции и Турции в условиях войны в Европе.

Накануне войны было принято принципиальное решение строить разведывательную работу в США по принципу создания главной резидентуры в самой Америке и двух вспомогательных — в Мексике и в Канаде. Канадскую резидентуру в начале войны и возглавил Виталий Павлов. В 1943 году в Мексику был назначен Л. Василевский, а главным резидентом по американскому континенту уже в октябре 1941 года стал В. Зарубин. Его назначение было более чем закономерным. Американская «точка» для советской разведки и дипломатии была особенно важной. Зарубин и его жена как нельзя лучше подходили для этой работы. Будучи опытными резидентами, они хорошо знали обстановку в США, выполняли там важные задания еще в 1937 году, находясь на нелегальном положении.

В завершение этого фрагмента воспоминаний хотелось бы еще раз акцентировать внимание на том, насколько важным было в предвоенные и военные годы взаимодействие в США и Швеции советской разведки и дипломатии.