Хроника Торнбери

Не могу сказать, что он был красив, хозяин Торнбери, черты его лица казались далекими от идеальных, нос прямой, но слегка длинноватый, губы немного неправильной формы. Его лицо видимо от волнения чуть подергивалось, кожа на одной щеке сохранила несколько, почти незаметных следов от перенесенной, в детстве или юности оспы, но глаза, его глаза, украшенные длинными, прямыми как у теленка густыми ресницами, голубовато серые, оттененные темно- русыми волосами, эти глаза медленно и верно тащили в омут, они притягивали как магнит, и оторвать от них взгляда я уже не могла.

— Мисс, если есть причина, заставляющая Вас хранить инкогнито, никто здесь не в праве мешать и настаивать на ответах. Никто не вправе принудить Вас открыться, прошу даже не беспокоиться по этому поводу. Кроме того, Вы можете располагать моим гостеприимством, как посчитаете долго. Одно лишь обстоятельство заставляет меня просить Вас о снисхождении поговорить снова с нашим доктором Лукасом и ответить на несколько его вопросов. И если Вы соблаговолите удовлетворить его и наше любопытство — то нижайше прошу пройти со мной в кабинет.

Слушая его, я уже знала, что Рубикон перейден, решение принято, пусть не разумное и могущее повлечь неприятные для меня последствия, но истина была в том, что этому человеку я могла бы доверить даже свою жизнь. Никто и никогда еще не производил на меня такого неизгладимого впечатления с первой минуты знакомства. Я словно столкнулась с Силой, Уверенностью и Честью, счастливо сосредоточенных в одном единственном человеке. Безусловно, сэр Фитцджеральд обладал особой харизмой, тайной властью над людьми, имел дар управлять их помыслами и действиями, он вызывал глубокое уважение и восхищение с первой минуты общения.

Забыв о своих дерзких планах побега, я беспрекословно последовала за ним на второй этаж в кабинет. Боюсь, если бы он посоветовал мне идти на плаху, то я послушалась бы…

Переступив порог его кабинета, я увидела уже присутствующих там двух мужчин, знакомых мне, доктор Лукас сразу же поднялся, приветствуя меня и следом за ним с поклоном встал Эдуард Мосснер, которого я повстречала вчера в лесу вместе с сэром Коллинзом.

Я поклонилась им в ответ и заняла предложенное место в большом мягком кресле у камина.

— Итак, господа, наша гостья, любезно согласилась ответить на некоторые, интересующие доктора, да и что таить, нас всех, вопросы.

Я прерывисто вздохнула, оглядела всех троих господ, устроившихся напротив меня в ряд на просторном кожаном диване, с высокой спинкой из дерева, украшенной изысканной резьбой, постаралась расслабиться и представила себя, подходящей к краю высокой скалы, с намерением броситься вниз, в полную неизвестность… Как мне построить свой рассказ, чтобы сразу избежать всплеска негодования и усмешек? Как попытаться донести до них правду и не показаться больной на всю голову? Это особенно меня страшило, в последнюю очередь хотелось выглядеть клоуном или того хуже — умалишенной! Шансов на успех практически не было.

Странное чувство обреченности не покидало меня, если Великому кукловоду было угодно отправить меня в прошлое, значит, он преследовал какую-то цель, пока не ясную, но определенно значимую. Я интуитивно решила играть по его правилам, поэтому логичнее всего рассказать собравшимся правду.

Я видела, как сильно волнуется доктор, он не мог сидеть спокойно, ерзал на диване и наконец с нетерпением встал и приблизился ко мне. Опережая его, я сказала,

— Мистер Лукас, я знаю, что у Вас есть вопросы ко мне, прошу Вас не стесняйтесь — задавайте, и я постараюсь по возможности удовлетворить Ваше любопытство.

Доктор с благодарностью взглянул на меня, откашлялся и, наконец, спросил

— Уважаемая мисс, я боюсь показаться не в меру любезным с Вами, и я бы никогда не позволил себе эту вольность, но мое профессиональное любопытство не дает мне покоя, я не могу никак найти объяснения некоторым вещам. И прошу мне помочь их разъяснить. Буду говорить без обиняков — речь идет о происхождении крестообразных шрамов на Вашем левом колене, которые я заметил сегодня утром, во время осмотра. Умоляю Вас рассказать, кто и при каких обстоятельствах прооперировал Вам колено, в результате чего был удален межсуставный хрящ…

Пока я слушала взволнованное вступление доктора, то еще немного сомневалась в правильности принятого мною решения — открыть им правду, я упорно продумывала другие объяснения и искала запасные обходные пути, но тут я вновь увидела спокойные глаза мужчины, сейчас сидевшего напротив меня и внимательно наблюдающего за происходящим, они мне сказали вновь — Верь мне! И я решительно прервала пассаж доктора