Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 2

Теперь по щекам у него катились слезы, хотя от чего именно – от стыда, от страха или от боли, – сказать трудно.

– А теперь поди и извинись перед ней за свои слова.

Я отпустил его, убедившись, что он твердо стоит на ногах, и указал ему в сторону Крин и Эл. Женщины окружили девушек, как будто защитным коконом.

Парень осторожно держался за сломанную руку.

– Я был не прав, что сказал это, Элли, – всхлипнул он. Он выглядел куда более несчастным и полным раскаяния, чем, я предполагал, можно быть даже со сломанной рукой. – Это какой-то демон говорил через меня. Но я правда с ума сходил, клянусь! Все мы тут с ума сходили от беспокойства. И мы правда пытались вас выручить, но их там было много, они напали на нас на дороге, и нам пришлось тащить домой Била, а то бы он помер из-за ноги.

Имя парнишки вдруг показалось мне знакомым. Джейсон? Уж не сломал ли я руку жениху Эл? Виноватым я себя при этом отчего-то не чувствовал. На самом деле, для него так лучше.

Оглядевшись по сторонам, я увидел, как гнев с лиц исчезает, как будто я только что одним махом смел все запасы гнева, что были в городе. Вместо этого они смотрели на Джейсона в некотором смущении, как будто парнишка извинялся за них за всех.

Тут я увидел крупного, пышущего здоровьем мужчину, который бежал по улице вместе с еще десятком местных. По выражению его лица я угадал, что это был отец Эл, мэр городка. Он протолкался через толпу женщин, подхватил дочку на руки и закружил.

В городках вроде этого бывает два вида мэров. Один – это лысеющие упитанные дядьки в годах, которые умеют наживать деньгу и ломают руки, когда случается что-то непредвиденное. Второй – это высокие, широкоплечие мужчины, чьи семьи мало-помалу разбогатели в результате того, что они пахали как проклятые на протяжении двадцати поколений. Отец Эл был как раз этого сорта.

Он подошел ко мне, одной рукой обнимая дочурку за плечи.

– Я так понимаю, это вас надо благодарить за то, что вы вернули наших девочек?

Он потянулся пожать мне руку, и я увидел, что предплечье у него перевязано. Однако рукопожатие у него было крепкое, несмотря на рану. Он улыбнулся самой открытой улыбкой, какую я видел с тех пор, как расстался с Симмоном в университете.

– Как ваша рука? – спросил я, не сознавая, как это прозвучит. Его улыбка слегка поувяла, и я поспешно добавил: – Я немного учился на лекаря. И знаю, что такие раны могут быть весьма коварными, когда их лечат не дома.

«И когда живешь в деревне, где ртуть считают за лекарство», – подумал я про себя.

Он снова расплылся в улыбке и пошевелил пальцами.

– Двигается плоховато, а так ничего. В мясо попало, и то слегка. Они нас врасплох застали. Я одного было ухватил, а он меня ткнул и удрал. Как же вам-то удалось отбить девочек у этих безбожных ублюдков руэ?

– Это не были эдема руэ, – сказал я. Голос мой звучал более напряженно, чем мне хотелось бы. – Это даже не были настоящие актеры.

Его лицо снова начало вытягиваться.

– Вы что имеете в виду?

– Это не были эдема руэ. Мы не делаем того, что сделали они.

– Послушайте, – напрямик сказал мэр, понемногу начиная злиться, – уж мне ли не знать, что они делают, а чего не делают! Они сюда явились этакими милыми и славными, поиграли, попели, заработали пару пенни. А потом принялись куролесить. А когда мы велели им убираться, они забрали мою дочку!

Произнося последние слова, он только что пламенем не пыхал.

– Мы? – слабо переспросил кто-то у меня за спиной. – Джим, он сказал «мы»!

Сет вылез из-за спины мэра и, насупившись, снова уставился на меня.

– Говорил я вам, что он выглядит как они! – торжествующе провозгласил он. – Уж я-то их знаю! Их всегда по глазам видно.

– А ну, постой, – медленно произнес мэр, словно не веря своим ушам. – Так ты, говоришь, из этих?

Лицо его сделалось угрожающим.

Прежде чем я успел объясниться, Эл повисла на его здоровой руке.

– Ой, папочка, не зли его! – поспешно сказала она, словно пытаясь его оттащить подальше от меня. – Не говори ничего такого, что бы его рассердило! Он не с ними. Он меня назад привез, он меня спас!

Мэр, похоже, слегка смягчился, однако от его радушия не осталось и следа.

– А ну, объясни! – угрюмо сказал он.

Я вздохнул про себя, осознав, какую кашу я заварил.

– Это были не актеры и уж точно не эдема руэ. Это были разбойники, они убили моих родичей и украли их фургоны. Они только притворялись актерами.

– Зачем кому-то притворяться эдема руэ? – спросил мэр, как будто сама эта мысль не укладывалась у него в голове.

– Да затем, чтобы делать то, что сделали они! – бросил я. – Вы пустили их к себе в город, а они злоупотребили вашим доверием! Эдема руэ никогда бы так не поступили.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал он. – Как ты отбил девочек?

– Я с ними разобрался, – коротко ответил я.

– Он их убил, – сказала Крин достаточно громко, чтобы слышали все. – Он убил их всех.

Я чувствовал, что все смотрят на меня. Половина из них думала: «Всех? Он убил семерых мужиков?» Вторая половина думала: «С ними были две женщины, он убил и их тоже?»

– Ну ладно…

Мэр долго смотрел на меня сверху вниз.