Хроника Убийцы Короля. День второй. Страхи мудреца. Том 2

– Чего? – переспросил я, бессознательно развернувшись.

– У тебя вся спина в шрамах, – мягко сказала она. Я почувствовал, как прохладная рука коснулась моей нагревшейся на солнце кожи, провела вдоль одного из рубцов.

– Я поначалу даже и не поняла, что это шрамы. Они красиво смотрятся, – она провела пальцем вдоль другого шрама. – Как будто какой-то великаний ребенок принял тебя за лист бумаги и рисовал на тебе буквы серебряным пером.

Она отвела руку, и я обернулся к ней.

– Откуда они у тебя? – спросила она.

– Ну… я набедокурил в университете, – смущенно признался я.

– Тебя что, высекли? – недоверчиво спросила она.

– Дважды.

– И ты остался там? – спросила она, словно не веря своим ушам. – После того, как с тобой так обошлись?

Я пожал плечами.

– На свете есть вещи похуже порки, – сказал я. – Мне больше негде научиться тому, чему учат там. А когда мне что-то требуется, нужно нечто большее, чем немного крови, чтобы…

Я только теперь сообразил, что я несу. Меня высекли магистры. Ее бьет ее покровитель. Но мы оба предпочитаем остаться. Как теперь ее убедить, что у меня ситуация совсем другая? Как уговорить ее оставить его?

Денна смотрела на меня с любопытством, склонив голову набок.

– Так что же бывает, когда тебе что-то требуется?

Я пожал плечами.

– Я просто хотел сказать, что меня так просто не прогонишь.

– Да, я про это слышала, – сказала Денна, понимающе взглянув на меня. – Многие девушки в Имре говорят, что рядом с тобой не так просто остаться невинной.

Она села и принялась сползать с камня. Белая рубашка мало-помалу задиралась все выше вдоль ног.

Я собирался что-то сказать насчет ее шрама, надеясь, что еще сумею перевести разговор на ее покровителя, когда обнаружил, что Денна остановилась и смотрит, как я смотрю на ее голые ноги.

– Да? И что же еще про меня говорят? – спросил я, скорее затем, чтобы что-нибудь сказать, чем из любопытства.

Она пожала плечами.

– Некоторые говорят, что ты намерен собрать десятину с женского населения Имре.

Она сдвинулась ближе к краю валуна. Рубашка поползла еще выше, отвлекая меня.

– Это, в смысле, переведаться с каждой десятой? – сказал я, пытаясь обратить все в шутку. – Это, пожалуй, даже для меня чересчур!

– Это утешает, – сказала она. – А ты им тоже всем даришь х-х…

Она негромко ахнула, съехав с валуна вниз, и нашла точку опоры как раз когда я потянулся, чтобы ее подхватить.

– Что-что я им дарю? – переспросил я.

– Розы, дурак! – бросила она. – Или ты уже перелистнул эту страницу?

– Тебя отнести на берег? – спросил я.

– Да, – сказала она. Но прежде, чем я протянул к ней руки, Денна окончательно соскользнула в воду, ее рубашка задралась совсем уж неприлично, пока она не встала на ноги. Вода дошла ей до колен, замочив подол.

Мы вернулись к серовику и молча облачились в свою просохшую одежду. Денна сердилась из-за промокшего подола рубашки.

– Знаешь, я ведь мог бы тебя донести, – тихо сказал я.

Денна прижала тыльную сторону кисти ко лбу.

– Ах, еще семь волшебных слов, я прямо падаю!

Она принялась обмахиваться другой рукой.

– И что же делать бедной женщине?

– Полюбить меня.

Я намеревался сказать это самым что ни на есть игривым тоном. Поддразнить. Превратить все в шутку. Но, говоря это, я совершил ошибку: посмотрел ей в глаза. Они отвлекли меня, и, когда эти слова вылетели из моих уст, они звучали совсем не так, как я намеревался.

Всего лишь на миг она посмотрела мне в глаза с глубокой нежностью. А потом печальная улыбка коснулась уголка ее губ.

– О нет! – сказала она. – Эта ловушка не для меня. Я не стану одной из многих.

Я стиснул зубы, раздираемый смятением, смущением и страхом. Я был чересчур смел, я все испортил, как все время и боялся! Когда же это я утратил контроль над разговором?

– Прошу прощения? – тупо переспросил я.

– Есть за что!

Денна одернула одежду, двигаясь с несвойственной ей скованностью, и запустила пальцы в волосы, заплетая их в толстую косу. Ее руки сплетали пряди в замысловатые узелки, и на секунду я разобрал, ясно, как день: «Не разговаривай со мной».

Может, я и тупой, но такой недвусмысленный знак даже я способен понять. Я закрыл рот, прикусил язык и не сказал того, что собирался сказать.

Потом Денна увидела, что я смотрю на ее волосы, и поспешно отдернула руки, не завязав косу. Волосы быстро распустились и упали ей на плечи. Она сцепила руки на груди и принялась нервно крутить одно из своих колец.

– Постой-ка! – сказал я. – Чуть не забыл.

И полез во внутренний карман своего камзола.

– У меня ведь для тебя подарок.

Она посмотрела на мою протянутую руку и недовольно поджала губы.

– И ты тоже? – сказала она. – А я-то честно думала, будто ты не такой, как все!

– Надеюсь, что так и есть, – сказал я и разжал кулак. Я отполировал его, и солнце заиграло в гранях бледно-голубого камня.

– Ой! – Денна зажала рот ладонью, и глаза у нее вдруг наполнились слезами. – Это оно, да?

Она потянулась за ним обеими руками.

– Оно, – сказал я.

Она повертела его в руках, потом сняла одно из новых колец и надела его на палец.

– Оно! – восторженно повторила она, и несколько слезинок скатились по ее щекам. – А как ты вообще…