Хроника Великой войны

– Здесь! Спьящих! Подлецы! – Гамар воздел руку с плетью, хлестнул единорога, круто развернувшись, скрылся в темноте, оставив сэра Данвельда одного, среди беснующихся гхалхалтаров.

Гроссмейстер стоял как пораженный молнией. Мир рушился. Орден распался! Орден убил часть гхалхалтаров! Орден выступил против Хамрака! Будь проклят Хамрак! Будь проклята война!

– Зачем?! Зачем это?! – сэр Данвельд рванулся куда глаза глядят, с размаху натолкнулся на гхалхалтара.

Удар оборвал вопрос – меч озлобленного гхалхалтара обрушился на человека в желто-синей тунике.

***

Хамрак сосредоточенно смотрел на Гамара. Начальник корпуса выглядел спокойно, лишь желваки на скулах выдавали его внутреннее напряжение.

– Пентакреонцы напали на наших спящих воинов, – доложил он. – Пострадал мой корпус, находившийся рядом с ними. Потери составили девяносто шесть гхалхалтаров.

Хамрак молча покачал головой.

– Впрочем, мы отбили пентакреонцев. Оставшиеся из них отступили, очевидно, на соединение с армией Иоанна.

– Все?

– Нет. Я приказал троллям настичь предателей.

– Давно?

– Четверть часа назад. Люди не успеют добраться до своих.

– Своих? – Хамрак улыбнулся. – Мы – им свои. Что мы сделали такого, чтобы они считали нас чужими?

– Они предатели, неблагодарные предатели! Пусть тролли растерзают их в клочья – это будет уроком всем, кто посмеет выступить против гхалхалтаров.

– Нет, – Хамрак приподнялся, схватив Гамара за руку, – в этом виноваты мы. И, прежде всего, я, ибо не сумел увидеть их слабости. Я дал пентакреонцам слишком большую волю – свое доверие. А они не справились с ним. Скажи, разве можно карать убогих?

– Они убили девяносто шесть наших воинов.

– Уничтожив их, мы не воскресим мертвых, но станем виновны в смерти людей.

Гамар пожал плечами:

– Троллей уже не остановить.

***

На следующий день Ротер окончательно пришел в себя. Он не чувствовал своего тела, словно оно существовало отдельно от него. Сердобольная женщина, приютившая раненого в своем доме, продолжала ухаживать за ним. По его просьбе она несколько раз открывала окно, проветривала комнату. От свежего воздуха Ротер порозовел и улыбался.

Для него война уже кончилась, и не было тех нескольких тысяч изможденных людей, что в это время продолжали неотступно преследовать армию гхалхалтаров. Теперь он – увенчавший себя славой герой, и достоин отдыха.

Чуть повернув голову на подушке, Ротер рассказывал:

– Осада Форт-Брейдена была действительно тяжелой. Особенно последний её день, когда наши войска ночью пошли на штурм. Мы ворвались в город, взяв гхалхалтаров на испуг.

Женщина, плохо понимавшая то, что произошло в ту памятную ночь, согласно кивала.

– Я летел впереди дракунов и первым обрушился на неприятеля. Несколько магов навалились на меня и убили моего дракона, но я соскочил с него и продолжал сражаться. И враг дрогнул, не устоял, побежал! – Ротер поднял голубые красивые глаза на женщину.

– Вы прекрасно сражались, – подтвердила она.

Убедившись в достоверности собственных слов, он продолжал:

– Я гнал гхалхалтаров до самого порта. Они просто обезумели от страха и бросались в воду, желая спастись, но тонули. Эта была полная победа!

– Конечно, конечно.

Вдруг Ротер смолк, закрыл глаза.

– Странно, я не чувствую боли. Куда я ранен?

Женщина внезапно посерьезнела.

– Я просто ничего не чувствую. Это, наверное, глупо. Я слышал, что, когда ранят, чувствуется боль, очень сильная, такая, что хочется кричать громко-громко. А у меня этого нет. Почему?

Женщина молчала.

– Что со мной?

– Доктор говорил, что вы упали.

– А потом?

– Вы сильно разбились, но сейчас все в порядке…

– Покажите мне мое тело! – оборвал её Ротер. – Я хочу видеть себя. Что со мной? Покажите!

Женщина, вздохнув, поднялась, осторожно откинула одеяло, затем приподняла голову Ротера. Он лежал в ночной рубашке, расстегнутой на груди. Кожа была бледная с голубовато-желтым оттенком, словно мертвая, но открытых кровавых ран, которых ожидал увидеть больной, не было.

– Хорошо, – Ротер улыбнулся, успокоившись.

***

Только через несколько недель он узнал, что, упав, он сломал позвоночник и нашедший его лекарь чудом спас его от смерти, но не смог вернуть к жизни мертвые нервы. Теперь до конца своих дней он останется прикованным к постели.

***

Разбросанные кости, вывороченные куски мяса густо устилали камни в кроваво-красных подтеках. Снег был розовым и во многих местах подтаял от жара человеческой плоти.

Лорд Карен осторожно объезжал пологий склон. Еще несколько часов назад здесь шли люди. Каждый о чем-то думал и мечтал: они стремились к своим. Теперь те, кто ещё вчера мог родить прекрасные мелодии, поэмы, превратились в безобразные останки. Да, это были пентакреонцы. Опознать их можно было только по желто-синим лоскутьям туник.

Лорд Карен обернулся к людям, что толпились у подножья склона: