Хроника времен Гая Мария, или Беглянка из Рима

Второй консул, Гай Флавий Фимбрия, выглядел по сравнению со своим коллегой намного бледнее. Вид он имел почти что невзрачный. Он был среднего роста и худосочен. Тонким чертам его недоставало мужественности. Фимбрия не отличался ни большой физической силой, ни крепким здоровьем и, как уже отмечалось в начале нашего повествования, не обладал достаточным военным опытом. Но во время предвыборной кампании, выступая перед народной сходкой, он резко высказывался против продажной знати, хвалил Мария, говорил, что сейчас важно как никогда сохранить единоначалие в опаснейшей войне с кимврами, а посему товарищем прославленного полководца должен быть человек, настроенный к нему благожелательно и, безусловно, признающий его превосходство в делах военных. Он напомнил согражданам, к каким печальным последствиям привели разногласия и соперничество двух военачальников под Араузионом. Другими словами, он намекал, что в данной ситуации его кандидатура является наилучшей. Эта предвыборная тактика принесла Фимбрии успех на выборах. Он был избран вторым консулом после Мария, обойдя более заслуженных и именитых соперников.

Преторы Гай Меммий и Луций Лициний Лукулл показались на Рострах, дружески беседуя между собой.

Когда-то они очень холодно относились друг к другу, почти враждебно. Меммий долгое время считался вождем популяров, но потом многое изменилось. В последнее время его отличали умеренность и стремление найти согласие с теми, кого он шесть лет назад так страстно бичевал в своих речах на Форуме.

Гай Меммий был уже не тем смелым и непримиримым врагом сенатской знати, каким он показал себя в бытность свою народным трибуном, когда побуждал граждан против высокопоставленных деятелей, погрязших в коррупции.

Во время громких судебных процессов по делам «о попустительстве Югурте» многие сенаторы настойчиво искали дружбы с Меммием и всячески заискивали перед ним. Принцепс сената Марк Эмилий Скавр, над которым тяготели подозрения относительно его преступных сношений с нумидийским царем, сумел расположить к себе Меммия и других видных популяров, что позволило ему избежать судебного преследования. Даже суровый Метелл Нумидийский, отличавшийся нетерпимостью к «новым людям», относился к Меммию весьма благосклонно, а это в свою очередь способствовало сближению последнего с Луцием Лукуллом, который был женат на сестре Метелла. Во всяком случае на преторских выборах Меммий не испытывал никакого противодействия со стороны оптиматов, как это было с Марием в сходной ситуации.

Пока магистраты рассаживались по своим местам, хриплый звук буцины[278] призвал «лузориев» и «пегниариев» прекратить показную схватку и очистить арену. В это же время один из курульных эдилов подал знак ланистам, чтобы они начинали представление.

Вооруженные длинными копьями стражники, стоявшие у наскоро и грубо сколоченных Парадных ворот, расступились.

Вскоре по арене двинулась процессия гладиаторов.

Музыканты, расположившиеся вблизи арены, между Либитинскими воротами и трибуналом ночных триумвиров, грянули какой-то неистово-бравурный марш, вполне соответствовавший предстоящему варварскому зрелищу.

Звучание труб, переливы флейт, барабанный бой, шум рукоплесканий и радостные вопли зрителей слились в общий ликующий рев.

Совершая традиционный обход арены, гладиаторы шли колонной по двое в том порядке, в каком они должны были сражаться и в каком отмечены были их имена в специальных табличках, которые за плату распространялись заранее предприимчивыми людьми.

Толпа выкрикивала имена своих любимцев:

— Тавр!..

— Андриск!

— Гиацинт!..

— Адволант!..

— Эвгемел!..

В первой паре были так называемые «провокаторы», высокие и сильные молодые люди, одетые в яркие пурпурные туники.

На головах у них были кожаные шлемы, покрытые чеканными изображениями из бронзы. Оба гладиатора имели одинаковое вооружение, держа в руках средней длины мечи и небольшие круглые щиты, называемые пармами. Эта пара бойцов специально готовилась для поединка, в котором они должны были продемонстрировать перед зрителями не столько силу, сколько быстроту и ловкость приемов, то есть искусство фехтования.

Следом выступали участники групповых схваток.

Пять пар «ретиариев» и «секуторов», всегда вызывавшие особый интерес у публики, резко отличались друг от друга по вооружению. «Ретиарии» несли сети и фусцины — трезубцы, насаженные на древки из ясеневого дерева. Их противники, «секуторы», или «преследователи», были в латах и имели большие крепкие щиты и короткие обоюдоострые мечи.

За ними ехали верхом на лошадях и с копьями в руках «андабаты». Лошадей их вели под уздцы служители, потому что эти конные бойцы ничего не видели в своих железных шлемах с глухими забралами, не имевшими прорезей для глаз. Им предстояло сражаться вслепую, как бы играя в прятки со смертью.