Хроника взятия Сеуты (ДП)

— Итак, — сказал он, — я желаю ответить вам на все, что говорили вы мне относительно моих дел. И насчет сказанного вами о том, чтобы мне вернуться в мое королевство, представляется мне, что будет довольно великой недостаточностью провести около шести лет, что занят я сим трудом, выполнив относительно него столько условий, как вам ведомо, коих вследствие мир пребывает с открытыми ушами, дабы услышать об исходе победы, — и оставить все вот так сейчас, как мне представляется, будет не чем иным, как насмешкою. К тому же, относительно сказанного вами о Гибалтаре, достаточно неблаговидною вещью будет, имея намеченною целью такой город, в конце концов закончить [дело] подобным поселком. Посему, опуская обстоятельства противников, что относительно сего могут воспоследовать, я объявляю, что моя воля — это сегодня же, с Божьего соизволения, быть под городом Сеутой и утром высадиться на сушу, а оттуда далее следовать моему намерению, пока Бог не приведет того [деяния] к тому концу, на каковой будет Его милость.

Теперь же подобает — говорит автор, — чтобы мы сказали здесь о том, как Перу Фернандиш Портокаррейру, как только прознал, что намерением Короля было захватить город Сеуту, испросил у своего отца разрешения отправиться к нему.

— Дозволь сначала Королю, — сказал его отец, — разбить свой лагерь, мы же тем временем подготовим какую-нибудь добрую вещь, коею ты мог бы сослужить ему службу, ибо достаточно времени будет там тебе ему послужить.

И сие мы записываем таким образом здесь как кирпич (nembro), что каменщики закладывают в стену, дабы впоследствии вернуться сюда с тем, чтобы возвести [на этой основе] новое суждение.

ГЛАВА LXIV Как Король держал еще совет относительно того, где будет совершена высадка на сушу, и о суждениях, что он высказал Инфанту Дону Энрики

Весьма казалось большей части тех [людей] из совета Короля, что путешествие то было опасно, хоть и не нашлось у них никакой причины выступить против него после того, как узрели определенно волю Короля, — тем более когда сыновья его в первую очередь были в том с ним согласны. И мы вполне могли бы здесь назвать явным образом, какие то были советники, что там находились, и какие голоса подавал каждый из них; но поскольку может статься так, что судить о них будут наоборот по отношению к их намерениям, мы не станем того делать.

Теперь же узнайте, что не меньше было споров относительно высадки того флота, нежели было вначале относительно осады города, поскольку Король определенно сказал, что желал разбить свой лагерь на Алмине [342]; каковая вещь была супротив всеобщего мнения, ибо ему сказали, что осада его ничему не послужит, если он не запрет ту часть пустыни (se ele nao empachasse aquela parte do sertao).

— Представляется, сеньор, — сказали они, — что вы прибыли сюда, чтобы осаждать — и хотите быть осажденным. Хорошо известно вам, что мавры не имеют такой же силы с моря, как с суши, и если вы возьмете ту малую часть пустыни, то с флотом, у вас имеющимся, вы сможете держать их осажденными как с моря, так и с суши. И в избытке (abastanca) будет у вас [источников] вод, наибольших и лучших, и вы пребудете в безопасности от того, что они [мавры] смогут послать сообщение в какой-либо край. И хотя бы и явилось великое множество мавров, вы сможете укрепить (afortelezar) ваш лагерь ямами и деревянными приспособлениями, таким образом, что никогда не смогут они вам навредить (empecer). Если же вы будете на Алмине, они смогут поместить внутрь города столько мавров, сколько захотят, и входить и выходить когда им будет угодно, и наращивать (adubar) свое добро, и доставлять свой урожай к себе в дома, как если вас там и не будет; и таким образом вы будете пребывать в большей осаде, нежели они.

И тем же образом были высказаны по сему делу многие иные суждения. На что Король ответил, что почитал за лучшее иметь свой лагерь так[, как он сказал], ибо при нахождении там не будет надобности в другом поле [битвы] (palanque), и что, после того как он там окажется, ему лишь надо будет позаботиться о том, чтобы сражаться с маврами города, если же он будет с другой стороны, то у него будет две заботы, одна — сражаться с маврами города, а другая — защищаться от тех, что придут им на помощь.

— Теперь же, — сказал он, обращаясь к Инфанту Дону Энрики, — сын мой, хорошо вспоминаются мне просьбы, с коими вы ко мне обратились, когда мы находились близ Лиссабона, где я сказал, что отвечу вам, когда будет надобность. И поскольку сейчас настало время ответить вам на то, о чем вы у меня просили, — чтобы я предоставил вам [такое право], чтобы вы были в компании тех, кто первыми сойдет на сушу, — то посему по душе мне, чтобы вы отправлялись на то [дело] не как товарищ, но как главный предводитель.

И пока Король говорил сие, все лицо его было исполнено улыбкою, как у того, кто имел большие надежды на разум и крепость своего сына.