Хроника взятия Сеуты (ДП)

— О, — говорили те промеж себя, — сколь блаженны были все те, коим Бог дал окончить дни свои в пределах их одров, каковых [людей] в такое время сопровождают их жены и дети, и увещевают их аббаты (abades) [исповедники] с великою пользой для их совести, и свершают они распределение своего добра, обеспечив претворение в жизнь (movimento) своей воли. Но мы, иные, что умрем здесь, не узрим ни одной из сих вещей, но упокоимся (jaremos) без погребения, презренные всеми живыми; и так истрачена будет плоть наша, без того, чтобы кто-нибудь изведал о нашей доле [ранее], нежели после последнего воскресения [Страшного] суда. И что за пользу может принести нам выигрыш от трудов, что исполняли мы за время нашей юности и молодости, коли не суждено нам иметь силы в наших деньгах, дабы отдать их за здравие наших душ?

Воистину, более благородные помыслы имели те, кого природа снабдила подлинною крепостью; каковые, раздумывая над сим деянием, говорили промеж себя:

— Блаженны мы, кому Бог среди всех [народов] Испании первым предоставил милость захватить земли в краю Африканском, и что нам первым предстоит развернуть знамена наши над красою подобного города. Иди же с Богом, — говорили они [друг другу], — за добро употребленный в подобной службе труд наш, поскольку крови нашей суждено быть пролитой во искупление наших грехов. И что за утрату понесем мы — те, кто здесь придет к концу своих жизней, — когда мы обладаем истинным знанием, ибо наши души, кои суть духовные, узрят подлинные наслаждения в ином мире. Авторы же историй, уединившись в своих штудиях, будут созерцать добротность наших сил и запишут свершения наши в назидание многим живым; и разлетится слава о смерти нашей по всем краям, где людям ведома письменность. И крепость наша будет как зерцало для всех тех людей, что произойдут из нашего рода, каковые всегда будут жить в милости за нашу заслугу, ибо рексы [короли], что впоследствии явятся в Португалии, всегда будут иметь основание вспоминать (de se nembrarem) о подобном деянии.

И, размышляя вот так о сих вещах, весьма часто вставали они поглядеть на движение звезд, дабы узнать, сколько еще времени оставалось до истечения ночи, ибо казалось им, что запаздывало наступление дневного света, дабы узреть им час, коего [наступление] они прежде [всего] желали.

ГЛАВА LXVIII Как на следующий день мавры и христиане трудились над своими делами

Малую задержку (tardanca) допустило солнце, начав повседневную свою работу, ибо была то среда двадцати одного дня месяца августа, в каковую царственная та планета входила в шесть градусов знака, называемого Девою, и в тот час, когда Ганимед начал разрывать первый покров восточного сумрака [343].

Люди на флоте, что в начале ночи были [достаточно] утруждены — одни укладыванием своего багажа (fardagens), другие — приготовлением снастей своих кораблей, все еще были немного сонными, и когда узрели свет солнца, что простирало лучи свои по корпусам (arcas) их кораблей, начали будить друг друга, зовя [товарищей] по их именам, и затем принялись перекладывать свое оружие, проверяя его со всех сторон, не имело ли оно какого-нибудь изъяна. Другие ходили с инструментами в руках, взявшись за молотки, чтобы починить свои доспехи. Иные проверяли тесемки своих камзолов (giboes) [344], имели ли те ту крепость, что им надлежала. Иные вспоминали о своих грехах и ходили, разыскивая своих аббатов [исповедников], являя Богу великое раскаяние, что имели они в сердцах своих. Иные пробовали свое оружие, беря секиры и простирая руки свои в одну сторону и другую, дабы увидеть, не причиняется ли им неудобства в какой-либо части. Иные вытаскивали мечи из ножен и начинали потрясать (brandir) ими, проверяя, такой ли был у них клинок, какой им подобал.

— А-а, — говорили они, — добрый меч, ведь, когда Бог [того] захочет, сможешь ты рубить поверх панцирей (solhas) [345] и кольчуг! Сегодня же мы увидим, что сможешь содеять ты поверх плоти сих собак, что не могут стерпеть никакого [защитного] покрытия!

Иные открывали запоры своих сумок (carraduras das suas botas), в коих везли свои бисквиты, и угощали друзей своих лучшими кушаньями, что у них имелись.

— Поедим, — говорили они, — ибо может статься, что сей день есть наш последний, и коли Бог по милости своей оставит нас живыми, то после победы не будет у нас недостатка в пище.

Были там и такие, что уже приобрели цвет такой, какой смерть должна была придать им спустя немного времени. Иные же были столь радостны, что уже на лицах их проступало предчувствие победы.

Равно и мавры нисколько не бездельничали, ибо не переставали улучшать все вещи, кои, как они ощущали, могли послужить им для их защиты; и так они перебегали по тем стенам из одной стороны в другую, показывая, что никакой страх не нашел прибежища в их сердцах.