Хроника взятия Сеуты

Что же до дисциплины[, царившей] в его деяниях, то была дивная вещь для живших в ту пору, каковая чрез [настоящую] историю в дальнейшем станет очевидною. И тот, кто обстоятельным образом сие рассмотрит (quem cumpridamente nisso esguardar), обнаружит, что ни осада Трои [53], ни усердие Сципиона [54] в Африке не отличались таким превосходством. Ибо победа, дарованная ему [сеньору Королю Дону Жуану] Господом Богом в конце его великих трудов, вопреки невиданным опасностям (por contrairo de suas famosas cavalarias), вполне может быть примером для всех князей мира.

Весьма сведущие историки (muito suficientes historiadores) описывали рыцарские деяния и истории подвигов многих королей, герцогов и князей прошлого, однако поистине в писаниях не найдется [другого рассказа о том], как в столь краткое время такой выдающийся и такой великий город был захвачен (filhada) силою оружия — и не потому что [прежде] его не вожделели и не алкали многие по причине великого его благородства (nobreza), но воистину оттого, что в страхе отворачивали свои лица те, кто созерцал (esguardavam) страшный [в своей неприступности] облик его. Святой Августин [55], бывший епископом в Африке, дает свидетельство благородства сего города и [сообщает,] скольким сеньорам той земли было желанно господство над ним.

И рассказывает о нем Абилябез (Abilabez) [56], бывший великим ученым (doutor) среди мавров, что сей город был основан после разрушения [мира] потопом двести тридцать три года спустя. И таким образом с того времени и до того, как он был захвачен, прошло четыре тысячи двести восемьдесят три года, и восемьсот восемнадцать лет [из них] он пребывал под властью мавров. И говорит [Абилябез], что основателем его был внук Ноя [57], и что то был первый [город], заложенный им во всей земле Африканской, и что потому он и дал ему имя Сеуты, ибо на халдейском языке то значит «начало красоты»; и [еще Абилябез] говорит, что [внук Ноя] приказал написать некие буквы на первом камне, что был заложен в фундамент[, гласившие следующее]: «Сей есть мой город Сеута, каковой я населил изначально отрядами (companhas) [членов] моего рода. Его граждане будут высшими среди всей знати Африки. Придут дни, когда за господство над ним будет литься кровь разных народов, и его имя сохранится до скончания веков (ate o acabamento do derradeiro segre)».

И таким образом вы должны знать, что после того, как сей город был основан впервые, и до [того] времени, как его захватил Король Дон Жуан, никогда не было ни одного князя и ни одного сеньора, что обрел бы (que cobrasse) господство над ним силою оружия. Ибо сначала он принадлежал язычникам, как уже сказано; и затем был обращен в веру Нашего Господа Иисуса Христа, в каковой пребывал до той поры, как граф Хулиан [58] передал его маврам, когда из мести Королю Дону Родриго [59] впервые перешли мавры в Испанию, как рассказывают Святой Исидор [60], и мастер Петр [61], и Дон Лукас де Туй [62]. Город Сеута, говорит автор [настоящей хроники], есть наиболее превознесенный (mais exalcada) среди всех [городов] в Африке. Весьма благоприятны[, о Сеута,] были для тебя планеты, а знаки [Зодиака] (sinos) весьма подчинены [оказались] твоему созвездию (costalacao), под коим изначально было твое основание, ибо столь долго хранила ты свою девственность, презрением отвечая стольким и столь богатым мужам (baroes), коим всегда была ты столь желанна, дабы вручить себя целою и здоровою столь высокому и славному Королю, каковой впоследствии так тебя любил и так отважно защищал. Достоин (dina) будет подвиг твой вечной памяти!

Вначале принадлежала ты народу варварскому, среди всех народов низшему, ныне же сопровождаема ты и охраняема силою рода королей Испании [63] и дома Английского [64]. Оставили тебя 146 отвратительных (encugentadas) церемоний ненавистного Мафамеда (Mafamede) [65], а мечети его освящены святым елеем и превращены в храмы бессмертного Бога, и справляется в них таинство Божественной жертвы (em eles tratado o misterio do divinal sacrificio). И какой город в мире ныне внушает более страха и ценится более (mais precada), нежели ты (que ti)? Поистине, великою славой будет для тебя, когда помыслишь ты, сколько благородной крови пролито в защиту твою. Со счастьем и охотою должна принять ты такого сеньора!

Теперь же, милостью Божию, мы начнем нашу историю, разделенную (departida) на главы, согласно подлинному порядку (real ordenanca) древних историков, хотя (empero) она не будет поведана столь же пространно (tao cumpridamente), сколь было [само] деяние, ибо мы начнем писать тридцать четыре года спустя после ее [Сеуты] взятия и наперекор (afora) препятствиям, о коих ниже будет поведано.