Хроника взятия Сеуты

И так они отправились все вместе водрузить то знамя на Фезскую башню, и охраняли его ту ночь. И Дон Фернанду ди Каштру и Дон Жуан, его брат, сопровождаемые многими иными, вышли чрез те ворота наверху, сражаясь с маврами до тех пор, пока не вышвырнули их вон чрез другие ворота, что ныне зовутся воротами Алвару Мендиша.

ГЛАВА LXXXVII О том, как автор объявляет дату, в кою был взят город, и каковы были труды людей в ту ночь

Был двадцать один день месяца августа, в ходе Адамовой эры, в каковой год мира минуло пять тысяч сто семьдесят шесть авраамических лет (anos abraicos) [371], и эры потопа четыре тысячи пятьсот 17 римских лет [372]; и эры Навуходоносора две тысячи сто шестьдесят два года [373], и эры Филиппа, великого царя Греческого, тысяча семьсот 28 лет [374], и эры Александра, великого царя Македонского, тысяча семьсот 26 лет [375], и эры Цезаря, императора Римского, тысяча четыреста пятьдесят три года [376], и эры нашего Господа Иисуса Христа тысяча четыреста 15 лет, и эры Асимуса Египтянина (Acimos o Egiciao) девятьсот семьдесят один год [377], и эры Аларвов (Alarves) [Арабов, Хиджры] семьсот девяносто три года, согласно [счету] их лет, ибо все прочие годы суть римские; и эры Персиянцев (Persianos) семьсот восемьдесят три года [378], и эры царствования Короля Дона Афонсу, что был первым королем Португальским, триста 13 лет [379], и эры царствования сего короля Дона Жуана 32 года солнечных лет, когда солнце пребывало в шести градусах знака Девы, луна же около первой четверти своего роста, в первом градусе двух Близнецов, каковые суть Поллукс и Кастор (Pollos e Castor), сыновья Леды [380], [и] минуло уже семь с половиной часов после полудня, когда город был полностью освобожден от мавров.

И наши, поскольку пребывали весьма уставшими как по причине труда, так и по причине жары, чрез кои прошли, начали становиться на постой (se aposentar), те, кто еще не стал, ибо много там было таких, что, раз войдя в дом, ожидали в нем наступления ночи, другие же возымели надежды столь пространные, что не удовольствовались первою находкой [места для постоя] и, в конце концов, остались ни с чем.

После же того, как ночь спустилась окончательно, таково было презрение (menos-preco), с коим они отнеслись к маврам вследствие победы, столь легко ими одержанной, что не позаботились выставить никакой охраны для города, [и] лишь договорились о том, чтобы закрыть ворота. Хотя, согласно моему мнению, стража и не была особенно нужна на то время, поскольку город по большей части окружен водой, с каковой стороны имел достаточно безопасности, тому же небольшому пространству, что оставалось со стороны пустыни, не пристало охраны лучшей, нежели войска Инфанта, что пребывали около Фезских ворот; и многие иные [войска], что равным образом пребывали у ворот Алвару Мендиша, и иные отряды, разместившиеся по городу, не имели большей заботы о чем-либо ином, кроме как о захвате награбленного.

И чем более проходило времени после первого начала, тем гораздо более воспламенялся и жар их алчности, ибо тогда начинали они раскаиваться в ущербе, что нанесли многим вещам, коими впоследствии могли воспользоваться. Ибо сразу при первом начале, не обращая ни на что внимания, они причинили такой вред многим вещам великой ценности, алчба к коим впоследствии доставила им великое раскаяние; поскольку многие, что оказались вначале в лавках тех торговцев, что располагались на улице справа, едва лишь врывались в двери, безо всякой сдержанности и осмотрительности, разили своими клинками (fachas) по мешкам с пряностями и рубили их все в клочья, таким образом, что все рассыпали по полу. И весьма стоил сожаления убыток, подобный тому, что был учинен там в тот день, ибо пряностей было множество и высокой ценности, и улицы были заполнены ими не менее, чем могли бы быть заполнены камышом в дни великих празднеств, каковые [пряности], будучи растоптаны (acoucadas) ногами множества людей, поверх них проходившими, и, кроме того, на жару солнца, каковой был велик, оставляли после себя весьма сильный запах. Однако поскольку тот ущерб без пользы мог затем доставить им вдруг (emproviso) раскаяние, алчба к тому убытку заставляла их (os sojugava) позже ходить по улицам, подбирая куски корицы и горошины перца, пренебрегая (menos precando) всяким трудом и утомлением, что у них от того происходили. И за тринадцать дней, что Король провел там затем, никогда не знали улицы отсутствия того малозначимого люда, в то время как [знатные] люди не могли проходить свободно без того, чтобы им не препятствовали те толпы.