Хроника земли Прусской

В течение этого года 51, когда наступила осень, брат Генрих, маршал 52, приказал явиться к нему всем своим людям и взять с собой продовольствия на четыре недели. Затем он, хорошо снаряженный, отправился в тяжелый военный поход, полный лишений и продолжительный по времени, через болотистые местности и через реки, через горы и долины, через пески и густые заросли. Он был настолько трудным, грозил большими лишениями, что никогда столь тяжелый военный поход в Пруссии не предпринимался с того первого дня, как братья обосновались в Прусской земле. Этот поход был направлен против кривичей. Хорошенько поразмыслив, они [братья] оставили за собой два лагеря с продовольствием из-за его большого веса, чтобы позже при возвращении назад домой они могли бы все это использовать. А последний лагерь с походным имущество, а также вьючных лошадей, как я слышал, братья оставили практически у самой Гарты. Оттуда они направились дальше вглубь Кривичской земли, но жители ее были предупреждены заранее и поэтому весь народ или попрятался в мощных замках, или перебрался в леса для безопасности. Из-за расширившейся вести об их приходе, которая ввергла всех в ужас, невозможно было продолжать задуманный поход против кривичского населения. Но братья однако сожгли небольшой город Ногартен (Nogarten) и причинили много вреда землям, принадлежащим этому городу. Ночь провели перед замком кривичей, а на следующий день пошли на врагов и градом стрел нанесли друг другу порядочный урон. Там был подстрелен Диван, дворянин из помезанов, который умер по пути назад. Когда стало ясно, что поход потерпел неудачу, то войско оттуда отправилось назад, удрученное и лишенное боевого духа, так как худшей неудачи у них еще не было.

Когда они вернулись туда, где оставили запасных лошадей с продовольствием, вся их надежда и опора в лишениях была разбита напрочь, так как Давид Городецкий убил более тридцати их людей и забрал все, что там было - провизия и военное снаряжение – все, что помогло бы войску выйти из трудного положения. Он также захватил пятьсот лошадей и увел их к Гарте (сов. Гродно). Какие поднялись вопли и стенания, так как ни у кого не было хлеба и другого продовольствия. Из-за этого все войско затосковало и полностью лишилось боевого духа. На протяжении всего пути назад в безлюдной глуши они, голодая, были вынуждены есть лошадей. Многие отважные и удалые рыцари копались в земле в поисках кореньев, иные продлевали свою жизнь, поедая листья. Немало из них умерло из-за чувствительности организма, который не мог ни принять, ни переварить грубую пищу. Их большая надежда на вторую стоянку с провизией тоже рухнула. Когда они пришли туда, то там они ничего не нашли, даже людей, которые стояли лагерем и охраняли его. Все, ничего больше не было по дороге на родину, поэтому возвращение войска затянулся на большой срок. Из-за роковой ошибки, что они ушли оттуда [из-под Гарты], все они умерли. Они больше никого не встретят, ах, какая боль легла на сердце каждому из них. Вся их надежда и уверенность исчезла в один момент. Они не знали, что им нужно делать. Они бросали друг на друга взгляды, достойные сожаления, в которых ужас передавался от одного к другому. Сиявшие до этого надеждой, их румяные прекрасные лица теперь потухли и стали цвета земли от предстоящих им страшных лишений. Из-за грозящего меча голода никто не мог никому сострадать – все были одинаково равны перед ним. Страшная предстоящая нужда мучительно тяготила бурную душу маршала и как он себя открыто ни показывал веселым рыцарем Господа, то сейчас он рыдал, после чего отдал распоряжение войску, что каждый может скакать туда, куда он хочет, чтобы спасти свою жизнь.

И помчались они в большой спешке так, что некоторые проходили в день более двадцати миль и охотились по пути на родину. Многие из них уже обессилели и с трудом передвигали ноги уже через шесть недель с того момента, как они отправились оттуда [от второго лагеря]. Из-за жестокого сильного голода они выглядели как почерневшие от огня деревья, так что их едва можно было узнать, поскольку от самой земли кривичей ни один из них на протяжении более сотни миль, мы уже не говорим о том, что ел, а даже не видел хлеба. Из оставшихся в живых после этого похода некоторые в одно мгновение испустили дух от еды, которую, возвратясь, наконец получили.

* * * * *

Об одном брате