Хроники-3. Проспект Героев

- Ну конечно, вам нужна собака, всем нужны наши собаки, всех интересуют наши собаки, - протянул голос, - Еще что-нибудь интересует? Желаете посмотреть процесс их выведения? Или даже поучаствовать? Можем проводить к ванночке, где мы щенков топим. Кстати, вполне гуманно, водичку сперва подогреваем, чтоб в тепленькой, не то что люди своих нежеланных детенышей – в ледяную речку плюх!

Янка отчаянно рванулась, но Рико держал крепко.

- Поторопитесь, мы спешим. – скомандовал он.

- Конечно, конечно, как угодно, - с издевательской услужливостью затараторил голос, - Нам даже приятно, что брезгуя нашими методами, вы не отказываетесь пользоваться результатами. Прошу вас, берите любую.

- В таком случае – эту, - спокойным ровным тоном сообщил Рико. Ни на мгновения не отпуская Янку, Рико прошагал к клетке. Табличка на решетчатой дверце гласила: «Немезида сука 5 лет». Роман невольно ухмыльнулся: всего-то? Можно сказать, у нее еще все впереди!

Тут же из клетки послышалось глухое рычание.

- Что ты, Нёма, mon ami! Это наш стажер – Роман. Знакомьтесь, стажер – Нёма.

Роман быстренько оторвался от изучения двусмысленной надписи и… встретился с глядящим на него из клетки укоризненным круглым глазом.

Ярчук – или как ее назвать, ярчучка? – в общем, возлежащая на мягкой подстилке крупная пегая дворняга мало походила на грозную богиню возмездия, но вот недовольство свое выказывала явно. Недовольство им, Романом. Она презрительно оглядела Романа с ног до головы и дважды гневно рыкнула – сперва на Романа, потом прямо на украшающую клетку табличку.

- Извини, Нёма! – быстро сказал Роман, смутно, почти на одной интуиции соображая, чем могло быть вызвано Нёмино неудовольствие.

Нёма еще мгновение укоризненно глядела на него, потом вздохнула, подняла длинную узкую морду и небрежно кивнула, принимая его извинения. Роман судорожно потянул носом воздух – и кивнул в ответ.

Нёма поднялась на тонкие сильные лапы и в ожидании остановилась у дверцы. Рико откинул засов, снял с крючка у клетки поводок, попытался одной рукой зацепить его за ошейник ярчука. Карабин, скользкий от крови, сочащейся из ладони Рико, дважды соскочил. Тогда Рико мгновение с сомнением поглядел на Янку, потом на Романа, и наконец, вложил Янкину руку Роману в ладонь. Роман с содроганием охватил Янкины пальцы… Но ничего не произошло. Это были просто тонкие женские пальцы и ничего больше.

Рико закрепил поводок. Нёма повела носом, укоризненно заворчала, косясь на Янку – та лишь фыркнула и отвернулась, но видно было, что смущена. Быстро мелькая розовым язычком, Нёма принялась зализывать покрывающие ладонь Рико ссадины.

- Большое спасибо, Нёма, - благодарно потрепав ярчука по холке, Рико направился к выходу.

- Что это он говорил насчет ванночки и щенят? – уже выбираясь из подвала Роман решился прервать молчание. Он понимал, что не следует сейчас задавать вопросы, мало ли как Янка среагирует. Но тягучее, какое-то мерзкое любопытство оказалось сильнее его.

- Настоящий ярчук рождается только в девятом поколении от девятой суки из первоначального помета. При том остальной помет должен быть уничтожен – что-то вроде собачьего жертвоприношения – и лишь она оставлена на развод. За сотни лет в этом рецепте ничего не изменилось. – настороженно косясь на Нёму, прошептал Рико.

Роман явственно увидел как длинная собачья спина напряглась – так напрягается человек, услышавший то, чего он вовсе не хотел слышать.

- А ты думал, в Обществе уси белые та пушистые! – хмыкнула Янка. Голос ее звучал хрипло, но это снова был вполне человеческий голос.

Нёма походя ткнулась Янке в колени, и не вполне ясно было, чего в ее жесте больше – сочувствия или нетерпения. Дескать, хватит уже переживаний, работать пора. Натянув поводок, псина зацокала к выходу. Тяжелая входная дверь отъехала в сторону и между серебрящимися мифриловыми косяками внутрь робко, словно начинающий нищий, заглянул бесснежный городской январь, полный сонливой апатии и редкого серого тумана над обледенелым асфальтом. Роман привычно замешкался на пороге, хоть на мгновение откладывая переход из тепла в мокрую промозглость дня.

Нёма попятилась, села, и запрокинув лобастую голову, коротко предостерегающе взлаяла.

Стекла в широких окнах кафе напротив вспучились, растянулись, словно мембрана мыльного пузыря, и лопнули, выметнув в воздух искристый фонтан осколков. Празднично сияя, густая стеклянная завеса на миг застыла в небесах, словно гигантская люстра, и… осыпалась, покрывая мелкими блестками тянущиеся из развороченных окон густые зеленые побеги. Со скоростью брошенного копья тонкие и бесконечно длинные стебли выстреливали из проемов, перекрывая дорогу, вонзились в боковое окно проезжающей машины, пробивая ее насквозь.

- Вот такая ботва! – рассеяно пробормотал Рико, разглядывая вывеску над кафе. - «Картопляна хата». Помниться, раньше их сеть на американский манер именовалась – «Potato House».

- Скорую… - потерянно прошептал Роман, глядя как окровавленные листья разворачиваются роскошным веером.