Хроники-3. Проспект Героев

Этажом выше вновь полыхнуло, рев геройских глоток на миг захлебнулся, заглушенный воплем боли – нестерпимой, невыносимой человеческому существу… И тут же сменился яростным рычанием, словно наверху сцепились не люди, а обезумевшая стая диких псов. Стенка рядом дрогнула, будто в нее с маху впечатали что-то тяжелое.

Не выдержав, Роман зацепился за перила, подтянулся… Саурон стоял, намертво притиснутый к стене, распяленный на старой облезлой штукатурке, неспособный шелохнуться. Сочленения его доспехов, словно подушечки для булавок, были густо утыканы стрелами.

Четверка уцелевших героев навалилась на Черного Властелина, сжимая в не знающих и не понимающих милосердия ручищах. Его схватили за острые шипы шлема, потянули, задирая голову, как жертвенному барану. Роман увидел как латный металл начал медленно трескаться, расходиться, открывая острый стальной излом…

Тихий шепот:

- Пало величие Тьмы…Саурон, враг народа, помер… - прошелестел, угасая, и из щели доспехов выплеснулся кровавый сгусток, заляпывая выцарапанную на стене парадного надпись «Бабы – дуры».

Роман разжал руки и почти рухнул, а не спрыгнул обратно на площадку.

- Кажется, все, - с трудом сохраняя облик невозмутимого разведчика, вернувшегося с задания, бросил он.

Наверху длинно шаркнуло, с площадки осыпалась тонкая струйка пыли – и доспехи Саурона перевалились через перила, рухнув на площадку у ног Янки.

- Пусто. А сам где делся? – придирчиво поинтересовалась Янка, заглядывая внутрь шлема.

- Конечно, если даже «Сумерки» не смотрела… - тяжело ворочаясь на полу, пробубнила Лизка, - Развоплотился он, это все знают!

- Ты краще помовчи! – ехидно улыбаясь, протянула Янка, - Твои неприятности ще только начинаются. Хоча для тэбэ, це, мабуть, пустяки – дело житейское, а? - она небрежно потрепала Лизку по волосам.

Девчонка гневно шарахнулась в сторону, и застыла в оцепенении…

На лестнице послышались тяжелые спотыкающиеся шаги. Четверка закопченных, окровавленных амбалов, в опаленных ошметках то ли греческих туник, то ли просто набедренных повязок, сползала по лестнице.

- Всего-то и осталось? Силен был покойник, пусть дьяволы терзают его выдуманную черную душу, - тихо пробормотал Рико. Он небрежно прислонился к стене, и лишь настороженно поблескивающие глаза выдавали то напряженное внимание, с которым он наблюдал за спускающимися героями.

Янка легко вскочила на перила и уселась, болтая ногами, с интересом разглядывая приближающиеся четыре горы мускулов. На губах ее играла одобрительная улыбка.

Четверка ступила на площадку. Равнодушно, словно не видя или не придавая значение их присутствию, скользнули взглядами по Рико и отступившему к лестнице Роману. И вдруг лица их оживились, глаза приобрели осмысленность, с губ сорвался нечленораздельное, но явно довольное ворчание – герои узрели сидящую в углу расхристанную Лизку. Самый шустрый, а может самый жаждущий, или меньше всего пострадавший герой шагнул к девчонке. Благородное лицо античного полубога исказилось гримасой, со строгих, будто у статуи, губ стекла ниточка перемешанной с кровью слюны, и он сгреб обнаженные женские груди в горсть. Лизка заверещала, выгнулась, пытаясь слабыми ручонками отпихнуть тискавшие ее лапы. Но подоспевшие боевые товарищи героя быстро прижали девчонку к полу. Один широко развел ей ноги, второй завозился, пытаясь стянуть узкие джинсы, рванул, но турецкая ткань держалась прочно. Тогда герой вытащил из-под лохмотьев погнутый, опаленный кинжал и сосредоточенно сопя, принялся пилить твердую джинсу зазубренным краем лезвия. Лизка заорала.

- Даже для древних героев такая сексуальная активность, пожалуй, чересчур, - вскинул брови Рико.

- Ты ще ей посочувствуй! – пожала плечами Янка, - Що накликала, то и получила, дурепа!

Ярчучка кивнула, соглашаясь.

Четвертый, оставшийся не у дел герой, обернулся на женский голос. Узрел невозмутимо восседающую на перилах Янку, и тяжело подволакивая обожженную ногу, двинулся к ней.

Янка широко и радостно улыбнулась ему навстречу, демонстрируя все более заметный акулий оскал. Наступающий на мгновение замешкался, но все же он был героем! Он шагнул вперед, навис над Янкой и протянул руку к вороту ее черной куртки. Все также улыбаясь, пепельноволосая глядела на него снизу вверх.

- Мы так и будем стоять? – едва слышным шепотом спросил у Рико совершенно растерянный и не представляющий, что ему делать Роман. Больше всего его угнетала собственная нерешительность, а еще то, что приступившие к заслуженным удовольствиям герои так явно не уделяли его присутствию ни малейшего внимания, воспринимая его и Рико словно некую неодушевленную часть подъезда.

- Действительно, что ж мы мешкаем, – Рико отвалился от стены и быстрым шагом направился мимо пыхтящей над Лизкиными джинсами троицы, мимо нависшего над Янкой амбала прямо к лестнице.

Рико быстро взбежал на несколько ступенек, нетерпеливо обернулся к Роману: