Хроники-4. Белеет "Парус" одинокий

- Закапыванье траншей не входило в наши обязанности, - жестко отрезал охранник, - У нас была четко поставленная задача – ликвидировать бомжатник в центре города! Если вы думаете, что это легко… - он не договорил, лишь снова гадливо сморщился, - Бичи здешние целый митинг устроили! Жить негде, мы тоже люди… Лю-юди! Надо же! – презрительно протянул охранник, и нервно огладил приклад, - Собак жрали, а туда же, люди они. По этажам прятаться приноровились. Мы с ребятами их по вони находили! – он жестко усмехнулся, - Валяются по комнатам, пучки тряпок вонючих, дерьмом и перегаром от них разит, а поволочешь за территорию, оно еще и брыкается, о правах своих бормочет, человеческих, - его голос постепенно усиливался, речь становилась все быстрее, рука намертво сжалась в кулак, - А одно такое, испитое: я, говорит, дама! Дама! – он коротко хрипло рассмеялся, - И по лицу мне норовит – пощечину, значит. Дамскую честь ее задели, - его губы искривились в жутковатой болезненной гримасе, он потянул носом воздух. Поглядел на свой стиснутый кулак и с явным усилием разжал его. Роман увидел, что в ладони четко отпечатались полукруглые следы ногтей. Охранник поймал его взгляд и снова усмехнулся, вроде бы смущенно, – Упорные бомжи попались, ни за что убираться не хотели, - спокойным тоном сказал он, хотя по дрожащему от напряжения лицу видно было, каких усилий ему стоит это спокойствие, - Вроде всех уже вытравили, и на тебе! Первый инвестор приперся гостиницу смотреть… Тоже, кстати, с супружницей, только они как нормальные люди, днем приехали, - он осуждающе покосился на Святослава, потом перевел взгляд на Лину, утиравшей зареванную физиономию рукавом шубки. – У супружницы на руках этот, голландский кролик, мелочь такая декоративная с ушами – ни шкуры, ни мяса. В красном кожаном комбинезончике, - охранник торопливо говорил, кривя рот в нарочито веселой усмешке, – Вроде бы он какой-то редкий, чуть ли не единственный в мире. Хозяйка невероятные деньги за него отвалила и прямо оторваться не могла. Только стоило им сюда, в холл войти, их редкостный кроль засуетился, потом с рук у хозяйки как сиганет! За угол повернул и исчез как не бывало! Баба рыдает, муж матом орет, меня заставили по всем этажам шарить, только смысла-то все равно никакого – небось, бомж где затихарился, и сожрал все их тысячи долларов в один присест. Ни ушей не осталось, ни комбинезончика! Такая вот прикольная история! – охранник раздраженно махнул рукой и замолчал. Потом вдруг коротко выдохнул, - Ненавижу!

- Кого? – тихо переспросил Роман. Янка одарила его злобным взглядом: какого с вопросами лезешь, сейчас замолчит мужик, ничего толком не узнаем.

Но охранник лишь повел плечом, крепко, словно к подушке, прижимаясь щекой к холодному дулу своего ружья:

- А всех! – откликнулся он, - Гостиницу. Строителей, которые эту заразу здоровенную строили – не достроили. Власти наши городские, инвесторов-сволочей. Бомжей. Вот только собак жалею. – он задумчиво уставился на застывшую у террасы мертвую свору, - Они ни в чем не виноваты.

- Ничего себе! – вскинулся возмущенный Святослав.

Роман, заглушая его вопль, торопливо спросил:

- Если ненавидите, зачем здесь живете?

Охранник, будто очнувшись, поглядел на него с возмущением:

- А жилье? А зарплата? Нет уж, парень, я не бомж! Я не такой, как они! – он крепче стиснул свое ружье, - У меня есть работа! У меня какой никакой, а дом! А что лазают всякие – так это ничего, я в наемниках пять лет прослужил, всякое видел! Я отсюда не уйду! И бомжевать не буду, не дождетесь!

- Конечно-конечно! – заторопился Роман, - А кто тут лазает?

- Понятия не имею, - отрезал охранник. Его губы сжались в тонкую линию. Видно было, что больше из него не выжмешь и слова, - Вы хотели знать откуда собаки взялись – я вам сказал.

- И на том большое спасибо, - пробормотала Янка, - То кажешь, бомжи… - задумчиво повторила она и выставив раструб огнемета, неторопливо двинулась к террасе.

Неужели выйдет? А они с Рико – тоже? Роман стиснул пальцы на окованной металлом палке. На древке, - да что там на древке, даже на металле! – четко виднелись отпечатки зубов. Какой дурак придумал, что мертвая собака не кусает? Будь здоров как грызутся, получше живых!

Настороженно поглядывая на псов, Янка ступила на террасу. Мертвая свора всколыхнулась единым слитным движением. Янка мгновенно отпрянула назад.

- Не-а, - протянула она, возвращаясь в холл, - Не выйдет. Зовсим вы, пани та панове заказчики, собачек роздратувалы, навить на мэнэ реагируют. А ведь не должны. Треба утра ждать. – заключила Янка и досадливо скривилась, - У меня утром дел полно, а тут з вашими песыками ще возись! Явились на мою голову, бовдуры кляти, вся личная жизнь на фиг.