Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2

Проблема вообще-то не в пицце. Проблема в том, что пицца вызвала к жизни мысли о доме. Всякий житель Нью-Йорка при виде такой ужасной пиццы непременно вернется в мыслях домой, пусть всего на несколько мгновений. Саймон родился и вырос ньюйоркцем, точно так же как студенты из элиты родились и выросли Сумеречными охотниками. Пульс и рокот большого города – часть самого Саймона. Жизнь в Нью-Йорке не менее сурова, чем в Академии. Саймон с младых ногтей научился смотреть под ноги, чтобы не наступить на крысу в метро или на краю какой-нибудь людной площади. Натренировался инстинктивно уворачиваться и отскакивать в сторону, чтобы не попасть под брызги грязной снежной слякоти из-под колес такси. И ему даже не приходилось глядеть на землю, чтобы вовремя переступать через собачьи лужицы.

Безусловно, у Нью-Йорка были и куда более привлекательные стороны. Саймон скучал по тому времени, когда можно было гулять по Бруклинскому мосту и смотреть на город, освещенный ночными огнями, на огромные рукотворные горы, на волны реки, катящиеся внизу. Ему не хватало ощущения, что вокруг него постоянно толпятся люди, занимающиеся самыми разными удивительными делами. Не хватало чувства, что все вокруг – это постоянное великолепное шоу. И не хватало семьи и друзей. В обычных школах сейчас как раз время каникул, и он остался бы дома. Мама уже достала бы менору, которую он еще ребенком раскрасил на уроке лепки из глины. Яркий подсвечник был размалеван хаотичными мазками синей, белой и серебристой краски. Они с сестрой, как всегда, испекли бы картофельные блины, а потом все сидели бы на диване и обменивались подарками. И все, кто ему дорог, были бы на расстоянии короткой прогулки, самое большее – одной станции метро.

– Ну вот, ты опять, – заметил Джордж.

– Прости.

– Не извиняйся. Понятно же, почему тебе плохо. Каникулы, а мы торчим тут.

Вот что было в Джордже замечательно – он всегда принимал все как есть и не пытался никого осуждать. Жизнь в Академии Сумеречных охотников имела много недостатков, но большинство из них Лавлейс компенсировал. У Саймона и раньше были хорошие друзья, но никто из них, в отличие от Джорджа, не стал ему почти братом. Они делили комнату. Они делили большие несчастья, маленькие победы и отвратительную еду. И в атмосфере соперничества, царившей в Академии, Джордж всегда прикрывал другу спину. Лавлейс не радовался превосходству, когда ему что-то удавалось лучше (белокурый был сложен как греческий бог, и в спорте за ним было не угнаться). Саймону полегчало. Дружеское плечо и очередное подтверждение того, что Джордж его понимает, – о чем еще мечтать?

– А она что тут делает? – Джордж мотнул головой, указывая подбородком куда-то за спину Саймона.

В дальнем конце зала – рядом со смеющимся камином – появилась ректор Пенхоллоу. Обычно она в столовой не ужинала. Да что там – она всегда обходила это место десятой дорогой.

– Прошу вашего внимания! – возвестила ректор Пенхоллоу, поднимая руку. – Мы хотим поделиться со всеми студентами Академии замечательными новостями. Жюли Боваль, Беатрис Мендоса, пожалуйста, подойдите ко мне.

Жюли с Беатрис одновременно поднялись, обменявшись улыбками. Саймон уже видел раньше такие улыбки, такие синхронные движения – точно так же вели себя Джейс с Алеком.

Девушки стали пробираться к ректору. Скрипели отодвигаемые стулья – все уступали им дорогу, а вслед летели приглушенные шепотки. Огонь в камине смеялся, смеялся, стрелял искрами и снова смеялся. Когда Жюли с Беатрис добрались до декана, та обняла их за талии и развернула лицом ко всей Академии, собравшейся в зале.

– С огромным удовольствием сообщаю, что Жюли и Беатрис приняли решение стать парабатаями.

Столовая взорвалась аплодисментами. Кое-кто из студентов встал – в основном из элиты, кто-то заулюлюкал и засвистел. Ректор подождала несколько секунд, а затем вновь подняла руку.

– Как всем вам известно, стать парабатаями означает взять на себя очень серьезные обязательства. Это связь, которую может разорвать только смерть. Я понимаю, что многие из вас теперь задумаются, отыщете ли вы своего парабатая. Не у всех Сумеречных охотников есть парабатаи, да и не все этого хотят. Посмотрим правде в глаза: у большинства из вас парабатая не будет. Запомните это, пожалуйста! Это очень важно. Но если вы, как Жюли с Беатрис, почувствуете, что нашли своего парабатая, или захотите поговорить с кем-нибудь о церемонии или о том, что она означает, можете обратиться к любому из преподавателей. Каждый из нас готов помочь вам принять это важнейшее решение. И мы поздравляем Жюли и Беатрис. В честь этого события сегодня вечером всех ждет торт.

Пока она говорила, таинственное зло, оно же – повара Академии, успело внести в столовую огромный, неправильной формы торт.

– Можете вернуться к еде и, пожалуйста, не забывайте о торте.

– С чего это вдруг? – спросил Джордж. – Ну, Жюли с Беатрис? С чего они вдруг решили стать парабатаями?