Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга I (сборник)

– Не рассказывай мне, что я должен и чего не должен, Жюли, – рявкнул он. – Да будет вам известно, что каждый оборотень стоит больше, чем тысяча таких задниц, как ты и Джон. Я сыт по горло вашими вечными издевательствами над простецами и напоминаниями, что «нет, Саймон, ты не такой, как они, ты особенный». Я вам что, домашний любимец? А даже если и так – на черта мне такие хозяева, которые измываются над всяким, кто моложе и слабее? И еще: я надеюсь, что Академия так-таки выполнит то, для чего предназначена, и простецы вроде меня переживут Восхождение. Потому что такими темпами без нас следующего поколения Сумеречных охотников может уже и не быть.

Он глянул в сторону Джорджа. Обычно тот сразу же подхватывал шутку и вообще был на одной волне с Саймоном – и за едой, и на занятиях. Соглашался с ним во всем.

Но сейчас он сидел, уставившись в тарелку.

– Да ладно тебе, – наконец пробормотал Лавлейс. – Хорош. Не… не надо. А то тебя отсюда вышвырнут. Просто сядь, мы все извинимся, и все станет как прежде.

Саймон глубоко вздохнул, унимая обиду и разочарование, и сказал:

– Я не хочу, чтобы все становилось как прежде. Я хочу, чтобы все изменилось.

Он отвернулся от стола – от всех нефилимов, – твердыми шагами прошел прямо к тому месту, где сидели ректор со Скарсбери, и объявил во весь голос:

– Ректор Пенхоллоу, я желаю перейти на поток для простецов.

– Чего? – переспросил инструктор. – В отстой?

Ректор с плеском уронила ложку в тарелку.

– Это называется курс для простецов, мистер Скарсбери! Будьте так любезны, не оскорбляйте наших учеников! Саймон, спасибо, что пришел с этим ко мне, – чуть поколебавшись, заявила Вивиана Пенхоллоу. – Понимаю, что тебе нелегко дается программа, но…

– Не то чтобы мне было нелегко, – поправил ее Саймон. – Скорее, я не хочу связываться с нефилимской элитой. Просто считаю, что мне с ними… э-э… не по пути.

Его голос, казалось, долетел до самых верхних замшелых балок потолка. Теперь на Саймона пялились все, кто был в столовой. В том числе и Марисоль, взиравшая на него полуудивленно-полузадумчиво. Но никто не произнес ни слова. Все таращились на него молча.

– Что ж, я сказал все, что хотел сказать, мне стыдно, и я пошел к себе, – закончил Саймон и поспешил исчезнуть, пока никто не опомнился.

И чуть не впечатался в Катарину Лосс – та наблюдала за происходящим, подпирая плечом косяк двери.

– Простите, – пробормотал Саймон.

– Ничего, – отозвалась маг. – Вообще-то я, наверное, пойду с тобой. Помогу собраться.

– Что? – переспросил Саймон, торопясь за длинноногой Катариной. – Значит, меня и правда вышвырнут?

– Ну, если это можно так назвать. Просто отстой живет в подвале, – объяснила она.

– То есть они запихнули маленьких детей в подземелье, и никому и в голову до сих пор не пришло, что это отвратительно?

– Серьезно, что ли? – весело отозвалась Катарина. – Еще ты мне будешь рассказывать, какие все Сумеречные охотники несправедливые. И не притворяйся, что для тебя это новость. А что касается подвала, то наши ангельские друзья утверждают, что в случае нападения подземелье будет легче защитить.

Она перешагнула через порог комнаты и оглянулась в поисках вещей Саймона.

– Я практически ничего не распаковал, – виновато потупился он. – Боялся опоссума в гардеробе.

– Боялся кого?

– Мы с Джорджем решили, что это тоже какая-то здешняя тайна, – искренне ответил Саймон, вытаскивая сумку и запихивая в нее раскиданные вокруг вещи. Форму он положил первой, боясь, что забудет о ней.

– Так, хватит об опоссумах, – перебила Катарина. – Я хотела поговорить о другом. Знаешь, я… наверное, я неправильно тебя поняла.

Саймон удивленно моргнул.

– То есть?

Маг улыбнулась.

– Я не особо-то стремилась сюда попасть, даже в качестве преподавателя, сам понимаешь. Сумеречным охотникам и нежити вместе делать нечего, а я и вовсе старалась держаться от нефилимов как можно дальше – в отличие от остальных представителей моего рода. Но когда-то у меня был друг по имени Рагнор Фелл. Он жил в Идрисе и преподавал в Академии – несколько десятков лет, пока она не закрылась. Не могу сказать, что он был хорошего мнения о Сумеречных охотниках – но он любил это место. А недавно Рагнор… в общем, ушел навсегда. Я знала, что в Академии не хватает преподавателей, и хотела сделать что-то в память о нем – несмотря на то, что идея учить кучку зазнавшихся нефилимских щенков меня, мягко говоря, не привлекала. Но своего друга я любила сильнее, чем ненавижу Сумеречных охотников.

Саймон кивнул, думая о своих воспоминаниях. О Джордане. О том, как невыносимо тяжело было смотреть на Изабель с Клэри. Без памяти они все потеряны друг для друга. А кто по доброй воле согласится потерять того, кого любит?