Хроники Алмазного камзола

- Действительно. Вот не хотел афишировать свои удовольствия. Надеюсь, вы понимаете. Но чтобы спасти человека и жизнь чиновника. Извините за каламбур, - Серж насмешливо поклонился графу, который счёл за лучшее не отвечать на пику.

- Контракт здесь, оформлен по всем правилам, - я достал под изумлённым взглядом вельможи из двубортного пиджака от Embossed Monogram кожаный бумажник с договором, который постоянно держал у сердца в надежде поймать знаменитого маэстро.

- Что ж, на самом деле, времени крайне мало на подготовку, - Серж поставил широкий росчерк. Было очевидно, что ему хотелось немедленно приступить к тренировкам. - Но, думаю, что успею! Есть огромное желание этим динозаврам утереть нос, - он несмешливо посмотрел на графа, нервно перебиравшего пальцами по золотому орлу на трости.

- Любое время на выбор в программе, райдер и финансы согласуем позже. А сейчас, извините, надо, знаете-ли, попытаться успеть выжить, – в спешке, пряча документ в боковой карман, попробовал откланяться.

Серж не отвечая, отошёл от стола, и посмотрев на нас в раздумье, предложил:

- Вот что, давайте помогу с транспортом, отправлю на персональном лифте.

Уже в кабине из шершавых листов кованного титана с заклёпками, при дрожащем свете электрической лампы Эдисона обер-камергер вспылил.

- Какие фестивали! Вы что себе позволяете! Совсем забыли о цели визита!

- Так должен поздравить. Я говорил, что интересы совпадают! Серж сейчас не будет воевать, чтобы не отпугнуть зрителя. Ему, как человеку тщеславному, не знающему, что делать с внезапно свалившейся властью, абсолютно всё равно, кому доказывать свою исключительность. Он, извините, не видит разницы между империей и танцами. Война никуда не уйдёт, а уже готовый фестиваль можно профукать.

- Вздор, полнейший вздор. Вы хоть сами себя слышите? Мыслите мелкими, ничтожными категориями. В чём выгода, когда субъект затеет месть: сегодня или завтра? Чёртов ваш фестиваль! И меня втянули в эту чепуху. Что я доложу императору?

- Конфликт отложен - факт. А значит есть время принять противоядие. Иначе не видать нам во-о-бще никаких категорий.

- Нам?! – вельможа чуть не задохнулся от праведного возмущения.

Кабина открылась внутрь заброшенного караван-сарая. Мы поспешили на улицу, освещённую большой луной в окружении пронзительных звёзд Млечного пути. Но не успели сделать и нескольких шагов, как из ближайшего переулка проявилась шайка арабов. В руке главаря блеснул обнажённый клинок бедуинского шибрия с двойным изгибом.

Понимая, что силы неравны, я увлёк Модеста Алексеевича в густую тень ближайшего здания. Сбросив одним движением через голову пиджак на левую руку, немедля ни секунды, двинулся навстречу нападавшим, выхватив из ножен за спиной длинный стилет.

Бандит что-то громко спросил на местном наречии, но отвечать в сумраке ночи было глупо. Я молча ударил пиджаком с серебряными пуговицами по лицу вожака. Сделал шаг правой ногой и свинтив корпус, вогнал калёную сталь через печень в лёгкое, чтобы противник захлебнулся от крови. После толкнул свободной рукой умирающего бедуина в сторону нападавших. Не давая опомниться, продолжил движение по широкой дуге против часовой стрелки.

Словно волк, выхватывающий из овечьего стада очередную жертву, делал смену ног, поворачивался и резал очередного несчастного, глухой к крикам боли. Не прошло и минуты, как арабы один за другим легли в песок, истекая кровью. Оставшиеся в живых разбойники бесшумно растворились в темноте, унося с собой трупы товарищей.

- Что это было? - ко мне подошёл невозмутимый Модест Алексеевич. – Однако, ловко вы их, впервые наблюдаю подобную технику. Мне показалось нас ждали.

- У меня тот же вопрос. Это решительная засада, без всяких сомнений! Ясно одно, заказчик не знал, что мы отравлены, или решил поторопить события. Неужели Наома намеренно отправил нас в руки убийц! Зачем? В любом случае, поспешим в Касабланку.

- Так значит, это не блеф насчёт яда? – обеспокоенно спросил граф.

- Браво, экселенс, стал бы я жечь гелий для полётов через моря и океаны из любви к империи. Это у вас он казённый, а для меня целое состояние. С восходом солнца нас ждёт стопроцентная смерть. Поторопитесь! - я побежал к аппарату, преодолевая сопротивление песка.

Мы быстро достигли беседки, напоминавшей издали остатки полуразрушенного дара. Необычный аппарат осветил барханы мерцанием голубой плазмы и стремительно прыгнув вверх, исчез в бархате южной ночи.

- Милейший, а каким образом вы защищаете имущество? – Модест Алексеевич из кресла постучал тростью по витому столбику беседки.

- Сверхнизкий звук - у пионеров волосы дыбом и глаза на восток.

То, что я был напрочь сбит с толку, это ещё мало сказать. Область непознанного, отчего ЦК отправила ко мне обер-камергера и зачем ему эти арабские сафари?

- А что у нас в Касабланке, тайник? – поинтересовался, высопоставленный предмет моих размышлений.

- Бывшая жена, в общем, готовьтесь, штукенция с чилийским перцем. Будем надеяться, что плохой кофе или пережаренные гренки не нарушат ею душевного равновесия перед встречей.