Хроники Армагеддона (ЛП)

За последние несколько дней Уильям довольно сносно научился обращаться с ружьем. У него осталось 700 патронов 22 калибра, у меня всего 450 223-его (я тоже немного попрактиковался в стрельбе по мишеням). Мы подползли к окружавшему маяк леску. Тут мы услышали какой-то стук. Чем ближе мы подходили к строению, тем громче был стук. Это был непрерывный, равномерный стук, хотя никакой нежити по-прежнему не наблюдалось. Мы оказались на чистом участке. Маяк, похоже, очень старый. Когда-то он был покрашен блестящей черной краской, но за годы соленый ветер и дождь сделали свое дело. Дом, прилегавший к подножию маяка, выглядел более современно. Двор порос трехмесячной травой и сорняками. Удары доносились явно со стороны маяка.

Мы подошли поближе. Я подал Уильяму сигнал проверить фланг, чтобы избежать возможного нападения с тыла. Бам… Бам… Бам… Удары не смолкали. Похоже было на тиканье секундной стрелки на часах. Мы с Уильямом обошли маяк с домом по периметру. Источник стука явно находился внутри. Дверь в подвал, расположенная на задней стороне дома, сотрясалась при каждом доносившемся изнутри ударе. Я не уверен на сто процентов, но догадываюсь, что там такое.

Знаю, что дверь заперта (что самое странное, снаружи), и что бы там внутри не находилось, оно пробудет там, пока не сгниют дверные петли либо пока я не выпущу его. Мы подошли к входной двери дома. Она не была заперта, но окна были заколочены досками, что мне было совершенно непонятно. Я осторожно повернул ручку и распахнул дверь. Мы оба отпрыгнули назад, держа оружие наготове. Наверно, мы выглядели нелепо.

В доме пахло разлагающейся плотью. Это плохо. Я уже хотел послать все к черту и питаться до конца жизни одной рыбой, но я здесь, и нам всем нужна еда и припасы. Пол этого морского жилища был деревянный и очень старый. Каждый скрип звучал как раскат грома. Мы были в гостиной. Я прошептал Уильяму, — Думаешь, в доме есть дверь в подвал? Он не был в этом уверен. Надеюсь, что двери в подвал здесь нет. На полу я сразу заметил засохшую кровь. Она вела в коридор. Везде виднелись отпечатки рук, будто кто-то или что-то ползло по коридору.

Я пошел первым, Уильям за мной. Завернув за угол в направлении холла, я заметил, что кровавый след поворачивает в комнату, похожую на спальню. Я пошел по следу. Сердце колотилось от страха, по спине струился пот. Кровавый след привел меня к двери. Дверь заперта. Кровавые отпечатки покрывали всю ее нижнюю часть. Я прислушался и потянулся к ручке. Ни звука. Я тихо повернул ручку и приоткрыл дверь на дюйм, в ноздри ударил запах гнили. На кровати заметил чьи-то ноги в грязных джинсах. Зашел. То, что я увидел, оказалось человеческими останками. Клетчатая рубашка и джинсы были залиты запекшейся кровью, верхняя часть головы отсутствовала. В ранах копошились личинки, кожа буквально шевелилась от ползающих под ней червей.

На груди лежал охотничий дробовик двенадцатого калибра. Вытаскивая его из гниющей руки, я заметил пожелтевший лист бумаги, исписанный черными чернилами…

12 февраля.

Дорогая моя Клаудия!

Я так тебя люблю. Знаю, что ты смотришь на меня с небес. Мне так больно. Хоть я и знаю, что в подвале не ты, я не могу заставить себя сделать это. Пожалуйста, прости меня, за то, что не упокоил тебя с миром. Я трус. Да простит меня Господь за то, что я собираюсь сделать. Всегда буду тебя любить.

Фрэнк.

Я протянул записку Уильяму. Следующие несколько минут мы не разговаривали. Дробовик удачная находка, а на комоде еще были три коробки патронов. Проверили сам комод. В ящике с носками нашелся «Смит-Вессон» 357 калибра с коробкой патронов. Далее кухня. Там нам попались консервы, масло для жарки, специи и другие не скоропортящиеся продукты. Еды не так много, как я ожидал. Стук не прекращался. Клаудия не сдавалась.

Вспомнил, что позади дома, рядом с дверью в подвал, я видел тачку. Я прикатил ее к входной двери, и мы с Уильямом наполнили ее находками. Я поделился с Уильямом соображениями насчет подвала, что там может быть еще еда и оружие. Мы решили открыть дверь и позаботиться о Клаудии.

Уильям вызвался открыть дверь, а я должен был стрелять. Мы осторожно вытащили Т-образный запор из бетонного стакана и открыли дверь. Стук продолжался. Она не знала, что мы здесь. Она знала лишь, что голодна и хочет выбраться наружу. От мысли, что я сейчас увижу ее, мне стало страшно.