Хроники Арреды. Нити Данталли

Аэлин нахмурилась, однако руку от паранга все же отвела. В конце концов, при отсутствии красного в своей одежде она вряд ли могла что-то противопоставить настоящему данталли. А ведь черты Колера Мальстен разглядел сразу же, несмотря на цвет одеяния. Данталли этого бы сделать не смог.

– Хорошо, – решилась Аэлин и с вызовом приподняла подбородок. – Я слушаю.

– Анкордский кукловод и я – это действительно одно и то же лицо, – кивнул Мальстен. Глаза Аэлин округлились, рука вновь потянулась к оружию, однако она остановила себя.

– Но вы ведь видите красное…

– Благодарю за ваше благоразумие, – без тени иронии кивнул Мальстен. – Все верно. Вижу. Поэтому и говорю, что меня подставили. Это сложная и запутанная история, леди Аэлин. У меня есть враги, и король Рерих Анкордский в их числе. Я воевал под его началом, и в какой-то момент ему померещилось, что солдаты проявляют ко мне слишком большое расположение. Рерих болезненно относится к собственному авторитету, поэтому посчитал меня угрозой. Решил, что в условиях войны я могу запросто поднять против него бунт. Генерал Эллард Томпс недолюбливал меня и всячески разжигал неприязнь короля. В какой-то момент я окончательно впал в немилость, и меня понадобилось устранить. Но так, чтобы солдаты тоже утратили ко мне доверие. Рерих решил, что Красный Культ станет ему в этом деле отличным союзником.

– Почему? – недоуменно спросила Аэлин.

– У нас с Бенедиктом Колером давние личные счеты. Я – единственный наследник герцогства Хоттмар, которое было захвачено Культом во время войны. Бенедикт Колер и его приспешники – жестокие фанатичные убийцы, готовые на все ради собственных верований, даже когда эти верования переходят все границы разумного. Нежелательных лиц они выставляют пособниками данталли. Такими нежелательными лицами оказались мои родители. Их обвинили в пособничестве.

– Они признались? – ужаснулась Аэлин. Мальстен поморщился.

– Под пытками и не в таком можно признаться. А Культ умеет получать нужную информацию…

Аэлин прерывисто вздохнула, не оторвав при этом напряженного взгляда от бледного лица собеседника.

– И на это просто закрыли глаза?

Мальстен горько усмехнулся.

– Кто? Король Кардении? Он и ухом не повел, когда прознал об этом зверстве. Просто отдал Хоттмар Красному Культу, его заботили другие стратегически важные дела. Ведь, по сути, у него Хоттмар никто не отбирал, наличие большого отделения Культа в стране сыграло ему только на руку.

– Боги. Мне так жаль, – сочувственно качнула головой Аэлин.

– Да. Мне тоже. – Только теперь из голоса Мальстена начали исчезать призраки былой ярости. Лишь легкая, едва заметная дрожь иногда прорывалась сквозь его слова, напоминая о неотмщенной семье. – Хвала богам, я дезертировал из армии раньше, чем за мной явился Культ. Правда, Колер оказался упрямее и наглее, чем я думал. Он решил не отказываться от затеи и убить если не меня самого, то мое доброе имя. Да и как таковое родовое имя тоже. – Мальстен едко ухмыльнулся. – Он поймал какого-то данталли, имеющего со мной отдаленное внешнее сходство, изуродовал его на пытках до неузнаваемости и казнил как анкордского кукловода в знак «восстановления справедливости». Синяя кровь этого существа доказала всем, что Мальстен Ормонт – командир Кровавой Сотни – был иным существом, демоном-кукольником, поработившим своих солдат, и вся Арреда поверила, что я получил по заслугам. Никто и не задумался о том, что тот кукловод был фальшивкой. Слишком живы были воспоминания о битве при Шорре, слишком большую ярость вызывали данталли, вмешивающиеся в Войну Королевств. Людей интересовало лишь воздаяние, больше ничего.

Аэлин поникла. Ей нечем было его утешить: не выслушай она эту историю от лица Мальстена, ей бы не пришло в голову заподозрить Рериха и Культ в такой грандиозной и вероломной постановке. В голове до сих пор не укладывалось, как можно было разыграть столь жестокий спектакль.

– Сам я был уже далеко к тому моменту и слышал об этом лишь вести, – закончил Мальстен свой рассказ.

– Заявить о лжи Культа вы не могли, – тихо сказала Аэлин. Это не было вопросом.

– А кто бы мне поверил? Меня объявили бы самозванцем и казнили без суда и следствия. За пособничество или за что-нибудь еще. Не думаю, что у Колера не нашлось бы фантазии, чтобы наскоро состряпать повод для новой расправы.

Аэлин погрузилась в задумчивость, взгляд ее потускнел.

– И весь этот ужас… боги, он ведь сто человек сжег! Все ради того, чтобы лишить вас прав на Хоттмар?

– Считаете это недостаточной причиной? – криво ухмыльнулся Мальстен, вживаясь в собственную полуправду. – Открою вам секрет, леди Аэлин, жрецы Культа расправлялись с людьми и за меньшее.

– Как Рерих Анкордский мог согласиться на такое? Сжечь сотню своих воинов! Неужели он настолько боялся бунта?