Хроники Аскета. Третья сила

Подсознательно я ожидал увидеть некую сюрреалистическую картину — вроде черных, мрачных переходов, освещенных светящимся мхом, ветвящиеся по стенам корни мутировавших деревьев и прочее в том же духе. Увы, реальность разочаровала. Самые обычные коридоры с лампами дневного света, линолеум на полу, план эвакуации при пожаре на стене, стальные, обитые кожзаменителем двери. Отличие от учреждения-динозавра брежневских времен проявлялось только в часто встречавшихся трупах да мощном фоне, исходящем от стен. Остаточное излучение, следы долгого пребывания сильных ментатов в помещении еще не один год будут доставлять головную боль владельцам комплекса. Запечатать этажи запечатают, но место все равно останется на особом контроле у МВД.

— Вот они, солнышки — остановился Злобный у причудливой туши. Тщедушное тельце намекало на нежелание покойного при жизни заниматься спортом. — Ни одного живым не застали. Групповой суицид, твою мать.

Я смотрел на труп врага и не чувствовал спокойствия. Интуиция настойчиво твердила, что я что-то упустил. Часть хозяев сбежала? Исключено. Ментаты ощутили бы изменения структуры Круга и немедленно сообщили бы в сеть. Координаторы, одержимые, прочие исполнители? По идее, сейчас они должны либо впасть в шок, лишенные привычного руководства и эмоциональной подпитки, либо медленно возвращаться к нормальному состоянию. К примеру, те же крысы уже вовсю шевелили лапками, торопливо разбегаясь подальше от назойливых двуногих. Прощальный сюрприз, отсчитывающий последние секунды до взрыва в соседней комнате? Нет, опасности для жизни не ощущается… Да и пророки бы волновались. Надо сказать, штурм прошел невероятно удачно.

Тогда что?

— Может, в следующий раз повезет — вслух подумал Злобный. Ему очень хотелось взять хотя бы одного из людей — членов Круга живьем, чтобы задать ему пару вопросов. Это стремление я целиком поддерживаю, только сомневаюсь в его исполнимости. — В России одиннадцать городов-миллионников, плюс ближнее зарубежье. Аскет, ты в Москву поедешь? Поможем Дракону на благотворительной основе?

— Без меня. Сильных ментатов, способных удержать сеть, в Службе хватает. Как ее строить, я показал, если потребуется, на вопросы отвечу. Разошли своих по стране, пусть делятся опытом. — Я сел на пол, сожалея о невозможности поспать часов десять. — Надо сначала разобраться с парой вопросов — ты понимаешь, о чем речь.

— Логично — кивнул полковник. — Блин, где Призрак? Я думал, он первым сюда прискачет и ругаться начнет: наследили, поломали…

Раз не приехал, значит, есть у него дела поважнее. Похоже, информация о нашей милой самодеятельности стала достоянием широкой публики в Кремле или других, менее известных правительственных зданиях, и сейчас Призрак усиленно «рубит хвосты». Насколько успешно, скоро узнаем.

На поверхности светило солнце, однако день уже близился к закату. Я глубоко вздохнул: после сырости подземелий теплый августовский воздух приятно ласкал легкие.

— Знаешь что — внимательно посмотрел Злобный. — Иди-ка ты отсюда. А то заснешь, тебя за труп примут, народ волноваться станет… Без тебя разберемся.

— Я настолько плохо выгляжу?

— Бывало и хуже, только редко. Давай, ползи отсюда.

И я пополз. 

Эпилог

Октябрь в этом году выдался неожиданно холодным. Темнело рано, да и без того целыми днями над городом висели тяжелые, свинцово-серые тучи, растворяя краски в хмуром и тусклом полумраке. Мир в одночасье выцвел. Казалось, наполненные непогодой облака прилегли отдохнуть прямо на жестяные скаты мокрых питерских крыш, то окатывая почерневший асфальт ледяными струями дождя, то бросая в лицо прохожих влажные хлопья первого осеннего снега. Под ногами хлюпала холодная жижа, в которой еще плавали лоскуты оторванных от ветвей порывами стылого ветра листьев. Здесь же, на лишенной асфальта земле, коегде уже виднелись небольшие островки подтаявшего льда и снега, притаившиеся меж корней деревьев и приготовившиеся к приходу скорой в этих краях зимы. где-то над головой протяжно и тоскливо перекликались вороны.

Стараясь не замочить ног, я перепрыгнул через узкую канаву, едва не зацепившись плащом за колючие ветви росшего на ее склоне кустарника, и принялся откручивать пальцами вставленную в проушины калитки проволоку. Спустя мгновение я уже ступил на мягкий ковер палых листьев, устилавших все внутри тесной покосившейся ограды.

Ромка пристально смотрел на меня с фотографии, и мне казалось, что он по своему обыкновению пытается доверчиво и вопросительно заглянуть мне глаза. Я смахнул с памятника оброненную ветром ветку, и, собрав разбросанную на влажной земле листву, положил возле выцветшей гранитной плиты пару красных гвоздик. Два в точности таких же цветка я только что отнес Андрею.

— Такие вот дела… — Тихо сказал я, присаживаясь на вкопанную рядышком шаткую деревянную скамью. Плащ, пожалуй, намокнет, ну да и черт с ним.