Хроники Астера. Трилогия

Громадная шишка обеспечена, как пить дать. Хорошо ещё, что не в глаз попала.

– Извините, милорд, я не хотела! – кинулась ко мне Хани. – Нечаянно получилось! Это всё он виноват…

– Кто ударил, тот и виноват! – возразил Фонарь.

Они принялись спорить. Чувствуя, что назревает второй раунд, я вмешался:

– Всем соблюдать тишину – суд идёт!

Я отнял стул у Жоры и уселся.

Достали! Ходят вокруг да около, боятся шаг навстречу друг другу сделать. Пятиклассники хреновы! С той лишь разницей, что за косички не дёргают да кнопки не подкладывают.

– Так, боязливые мои, – я грозно зыркнул на притихших друзей, – значит так: я выхожу за пирожками, а вы вдвоём садитесь и разговаривайте! Чтобы как у взрослых людей, без истерик! Ты нравишься ей, а ты – ему! Информацию вы получили, так что вперёд и с песней. Ясно?

– Но, милорд…

Я топнул.

– Цыц! Всё сказал, не потерплю никаких «но»! В конце концов, я вам господин и имею право приказывать. Не нравится? Ищите другого! – Я выпрямился и пошёл к выходу. – Чао-какао!

Не успел я отойти от дома, как пришлось возвращаться – не знал, где пирожками угощают.

– Эх… – вздохнул я, качая головой.

Вроде полминуты назад они ругались, а теперь рыцарь стоит на одном колене и бережно держит в мозолистых ладонях нежные ручки Хани. Голубки увидели меня и покраснели.

– Забыл что-то, Фил? – смущённо протянул рыцарь.

– Есть немного. Ты не сказал, где угощения ждут.

– Верно, – кивнул он. – Третий дом слева, если спиной к нам стоять.

– Понятно. – Уже на пороге я обернулся. – Карту со стола прихватите.

– Хорошо, милорд, – пропищала Хани.

Фух! С этой парочкой разобрался. Пусть всё сложится удачно, а то нехорошо получится, если не выйдет. Всё-таки официально Фонарь мой оруженосец, а Хани – служанка. Да о чём это я? Если по правде, они мои единственные друзья в чужом мире, и потерять одного из них, как руки лишиться.

Я отыскал нужный дом и постучал в дверь. Открыла крепкая бабулька с вытянутым, словно месяц, подбородком и постным выражением лица. Я удивился, почему-то ожидал увидеть румяную девушку, а не старуху в запачканном мукой переднике.

– Э-э-э, – я переминался с ноги на ногу. – Я за пирожками к Катрушечке. Не могли бы вы…

– Совсем обнаглела молодежь! – бабулька стала руки в боки. – Какая я тебе Катрушечка, внучок? В твоём-то возрасте можно и уважением к старшим обзавестись.

Да уж! Грозная старуха, с такой лучше не спорить. Ей бы метлу да помело подогнать, так вылитая Яга.

– Сам себя дезинформировал, – проворчал я.

– Чего? – бабулька приставила ладонь к уху.

– Говорю, – заорал я, – ошибочка вышла – дезинформировал себя.

– Дези… Тьфу ты! – ругнулась она. – Ты в моём доме не выражайся, а то не то, что пирожков не дождёшься – полетишь дальше, чем видишь. Не посмотрю, что с нашим славным Георгушкой приехал. Катринидада я, понял?

– Понял, уважаемая.

Что за имя? Язык сломать можно. Радует, что отчество не назвала.

– Куда пошёл? – заорала бабулька, только я сделал пару шагов. – Ноги хорошенько вытри! У-у-у! Сколько грязи принёс.

Конечно, я мог поспорить (никакой грязи я не принёс, так несколько пылинок), но предпочёл молча выполнить просьбу. Хотя какая ж это просьба? Приказ. С таким приветствием мне кусок в горло не полезет. Чем бы подмаслить хозяйку?

– Вы уж, извините, – улыбнулся я. – Думал, меня старуха встретит, а вы же красна девица, одно загляденье. А имя-то какое чудное: Катринидада.

Сработает попытка? На всякий случай я держал за спиной кулачки.

– Ой, да ладно! – вмиг растаяла бабулька и продемонстрировала отсутствие половины зубов. – Что ж стоишь? С дороги устал, поди? Давай садись за стол, а я чаёк поставлю или компотик вишнёвый принести? Пирожки с чем любишь? Картошка? Капуста? С яичком да рисом есть. Может, с печёночкой? У меня и сладких много. Ох, а зовут-то тебя как? Ну, представься бабушке…

Вообразить трудно, насколько сильно меня мучил голод. В первую очередь уничтожил пять сладких. Вкуснотища! Клубника, малина, крыжовник, черешня и ещё парочка неведомых мне ягод. Потом взялся за остальные. Ужас! Никогда бы не подумал, что способен такой зверский аппетит нагулять…

Мы мило болтали о жизни, когда заявились Жора и Хани. Спустя минуту в дверном проёме возник Бронф. Он привёл чумазого мальчишку лет десяти-одиннадцати. Староста кивнул Катрушечке, и она, немного переигрывая, заявила:

– Что ж это я?! Куры с гусями не кормлены.

И выскочила на улицу. Товарищи заморили червячка, и мы перешли к делу.

– Что-то я тебя впервые вижу. – Фонарь с интересом рассматривал сорванца.

– Я тебя тоже, рыцарь, – грубо отреагировал мальчишка.

О таких говорят: лучшая защита – нападение.

– Ого! – рассмеялся Жора. – Палец в рот не клади! Ты чей будешь?

– Сам по себе он, – заступился за шкета Бронф. – Ничего не помнит. Неподалёку от Солнечного Бора нашли.

Фонарь вмиг принял серьёзный вид.

– Давно?

– Уже как два месяца минуло, – поджал тонкие губы Бронф.

Рыцарь покачал головой, вздохнул.

– Слышал я о несчастье в той деревушке. Жалко людей…

– Что там случилось? – нахмурился я.