Хроники Бальтазара. Том 2

– И огонь в очагах, и покой в наших снах… – неторопливо приспосабливался и хор к обновлённой мелодии. – Звёзды нам светят с небес! – едва-едва темп набрал новый оборот, как тут же снова затихал, возвращаясь к пластичности и неторопливости, будто мягкий ветерок, а с ним ещё более лирично звучали и людские голоса. – Хвалу вознеси, и от бед нас спаси… – тянули голоса с тихим последующим проигрышем. – Квас да хлеб замеси, в край родной принеси…

Перебор менялся более напористой мелодией, плавно переходя во всё более крепкие переливы. Сочнее звучали скрипки, вновь объявлялись духовые, своей протяжностью подхватывая и неторопливость, и нарастающую эмоциональную окраску.

– Зелена трава на наших лугах, сладок мёд в наших цветах, – тянул хор, – Гордимся урожаем! – уверенно звучало мягкое лиричное многоголосье под повторяющийся бой, похожий на перепады крупных капель дождя, аккомпанемент инструментов которого всё нарастал и увеличивался. – Мёд-пивом угощаем!

И затем, после всего этого затишья, под всё громче и громче становящиеся переборы струнных, грянула мощная концовка. Громоздкая, насыщенная, вновь меняющая музыкальный ритм через случившийся плавный переход, но не столь мягкая, сколько уверенная, жёсткая и неторопливая.

– С нами божий дар, ярмарки азарт! Каждая семья пусть будет здесь сыта! – размеренно чеканили в темп людские голоса, переходя на концовку:

Славься, Кроненгард! Славься, Кроненгард!

Славься, Кроненгард! Всегда!

На последнем слове постепенно начали затухать и инструменты оркестра, торжественно завершая сочинённую Коркоснеком композицию. Судя по лицу Бальтазара, он остался весьма доволен, как музыкой, так и текстом. Вероятно, что-то ещё можно было подлатать, обсудить, скорректировать, но ничего такого, о чём тут же стоило бы побеседовать с автором и просить исправлять.

Под сверкающие красочные залпы магов раздавались аплодисменты гуляющих. Звучали тосты, то и дело кто-нибудь восклицал «Славься, Кроненгард!» – не то имея в виду самого нового лорда, не то край, который он переименовал по имени своего рода. Если и были приверженцы прежнего названия «Червегор», то они предпочли отмолчаться, смирившись с решением нового правителя и не желая, по крайней мере, сейчас, вступать в дискуссию. Тем более сам столичный город остался при прежнем своём названии.

Конечно, были и те, кто не праздновал. Например, потерявшие членов своих семей в битве накануне, ведь окружение лорда некромант не жалел, как и пришлые из Бастиана войска генерала Медведя. И всё же то, что случилось, позволило миновать жертв куда больших. В том числе и большинства ныне отмечавших воцарение нового лорда. И они действительно в сердцах были благодарны, что конфликт разрешился быстро, не окутав затяжной войной, голодом и шпионажем все окрестности вокруг. Пусть многие боялись чернокнижника, всё же внутри них находилось место для надежды на мир и его покровительство.

Громче всех веселился генерал Вольфганг Лукас, давно захмелев и теперь, склоняя всех плясать под собственное не слишком-то благозвучное песнопение, метался между пирующими. Он прихлопывал, пританцовывал, создавая ритм самому себе, вытаскивал людей со стульев из-за стола, за что периодически получал от них, если не по лицу, то хотя бы уйму недовольства с отборными ругательствами. И только изредка, совсем уж едва державшихся на ногах, ему удавалось зажечь на весёлые движения своими воплями.

Пьяный люд по большей части желал продолжать набивать животы изысканными яствами. После сытных гуляний им было совсем не до танцев. А военачальнику, казалось, теперь всё равно, как реагируют на его выходки. Спокойствие ему теперь было чуждо, душа рвалась в пляс, и даже тело покорно слушалось, а любимые песни рвались из груди, слетая с пьяных уст усатого генерала. Сбежать и выручать его из пьяных драк в планы прогуливающегося Бальтазара не входило.

Казалось, всё разрешилось весьма удачно. Мортимер сгинул, Кира передала титул некроманту, Миранда, невесть какой интерес во всём этом имевшая, кроме оказания дружеской помощи, тоже была крайне довольна. И даже Морриган внесла самый весомый вклад в это всё, собственно, расправившись втихаря с прежним лордом. Что местные, что пришлые, все радостно пировали.

Орды нежити остались лежать где-то в долине. Ещё предстояло их снова поднять и развести по кладбищам. Здесь, при замке, было и своё собственное. Его обитателей должно было хватить некроманту в качестве охраны и прислуги. В отличие от замка Казира здесь хотя бы не надо было ничего восстанавливать, все стены и башни остались в целости, так и не познав тягот осады.

Одобрив гимн и наградив Коркоснека мешочком серебряных монет и памятным золотником, Бальтазар предпочёл вернуться в замок. Ильдар с раскуривающей его вишнёвую трубку Дариной, неспешно прогуливались по аллеям сада, уходя с площади к цветникам и фонтанам за милой беседой, не налегая на еду и хмельные напитки. Он восхищался её познаниями, а она – его чарующим южным акцентом.