Хроники Бальтазара

Они замерли вдвоём, выискивая крылатое существо в ночном небе. Но фурию давным-давно ещё во время их негромких разговоров нигде не было видно и даже слышно. Не отыскав спрятавшегося Себастьяна и не добравшись до Бальтазара, которого из-под её когтей увела чародейка, она будто бы улетела охотиться в другие городские районы или ближайшие леса.

Сколько ни бродили они, осмелев, по ночному городу, до самого рассвета так ничего более и не случилось. Кира шумно притопнула с досады, поднимая облако пыли в рассветных лучах. У башни они увидели, как серое бесформенное нечто скользит в воздухе между толстых прутьев решётки, скрываясь в непроглядном мраке глубин данжеона.

– Хотите оказать городу реальную услугу? Повторите ночью то же самое. Скажите ему, что подготовились, что знаете слабое место, что вам нужен какой-нибудь арбалет с крестовыми наконечниками стрел или я, например, в подмогу. Я подыграю. Нужно выманить и скормить ей Себастьяна любой ценой. Скажите, чтобы не отсиживался у себя, а служил живой приманкой, – чеканила она приказным тоном, отправляясь прочь с городских улиц, явно расстроенная и собиравшаяся, наконец, отдохнуть и поспать после тревожных ночных выжиданий.

Бальтазар же направился выискивать виконта, ведь тот, если сам не уснул в своём укрытии, должен был выбраться оттуда с первыми лучами солнца, едва фурия убралась в темень своего подземелья. Вокруг уже светлело, был прекрасно виден в деталях весь городок с его узкими и широкими улочками, простенькой окраиной и насыщенным заведениями центром.

– Некромант! – окликнул его старческий голос.

Со стороны ближайшего леса всё ковыляла к нему та сгорбленная седая старушка, опираясь на извилистую клюку, подрагивая губами, будто всё время что-то там пережёвывала. Пока все вокруг ещё спали, она, видимо, шла с ближайшего склона, вернувшись в город довольно быстро. И суток ведь не прошло с их вчерашнего разговора, если, конечно, та черничная настойка не заставила его пропустить день-другой в трактире, что крайне маловероятно.

– Да чего тебе снова надо-то, старая? – закатил он глаза.

– Забери меня, сил уже никаких нет! Мёртвые здесь сами ковыляют, но моя смерть не приходит никак. Скота ни осталось, подруги-то все померли, поговорить не с кем, – дрожал старушечий беззубый рот. – В хозяйстве я уж сама ничего не могу, совсем старая стала! – заявила та, кто за ночь успела сходить в горы и вернуться обратно, как ни в чём ни бывало.

– Да полно в городе старичья всякого! С кем угодно можно за жизнь потереть, о том, как в твоё время трава зеленее была, уймись уже! – глядел строгий взгляд Бальтазара. – Найди себе новых друзей да занятие какое-нибудь, чем прежде занималась. Кота там заведи.

– Ха! Скажешь тоже! – кряхтела она. – Кормить я его чем буду? И самой питаться чем? Милостыню просить у ратуши? Нет уж! Я не стану унижаться, некромант! Сам меня за эхом посылал! Оно ответило, что помирать мне пора. Исполняй уговор! – трясла она своей палкой.

Некромант лишь вздохнул, приблизившись и поглядывая на неё. Потом посмотрел по сторонам, но не для того, чтобы убедиться, что их никто не видит, а наоборот, желая напугать парочку спозаранку проснувшихся свидетелей, дабы о фигуре его пошли разные тревожные слухи.

Старуху охватила и подняла в воздух серая призрачная аура, легко из немощного тела вытаскивая полупрозрачный призрак души. Её найдут здесь бездыханной, схватившейся за сердце, словно смерть настигла её в дороге на рассвете прямо на городской улице. Куда-либо относить её Бальтазар, конечно же, не собирался. Но кто-то мог бы и видеть, стать свидетелем того, как чернокнижник забирал себе её сущность.

– Что ж ты такого спросила у эха, что оно тебе помирать приказало, – напоследок гремел его могучий голос.

– Так и спросила жеж «Жить мне или помирать?», – отвечала та на последнем издыхании, будучи между жизнью и смертью. – Эхо и завопило в ответ «Помирать… Помирать…» – изображала она затухавший голос в горах.

– Глупая старая ты баба, – кривился Бальтазар. – Спрашивать надо было «Помирать мне или жить?», тогда и эхо «Жить! Жить!» подсказало, – раздались последние слова, которые донеслись до её ушей… – Нашла бы здесь добрых людей, кто б гуся подарил, кто телёнка новорождённого, всё бы у тебя было, если б захотела. Старая сморщенная изюмина, – проговорил он, оглядывая валявшееся мёртвое тело.

Некромант продолжил свой путь, растворяя внутри себя остатки энергии незадачливой пожилой женщины. Во всём этом наиболее ценным был её жизненный опыт и вереница воспоминаний, долгая тягучая жизнь, которую она добровольно оставила позади. Но барон Кроненгард в этот поток видений не вглядывался и душой старушки интересовался мало, немного подпитав за счёт неё собственные силы, и вернулся к поискам укрытия местного градоначальника.