Хроники Бейна. Книга вторая

– Не смеши меня, – сказал Магнус и, опять же воспользовавшись ситуацией, потрепал парня по волосам.

Возмущенный вид Рафаэля немало его позабавил.

– Оставляю тебя с твоей семьей, – сказал Магнус и ушел.

Однако прежде чем уйти, он остановился и щелкнул пальцами. Голубые искры тут же превратились в игрушечные домики и звезды. Это не должно было испугать малышей. Потом в небе распустилась цветочная радуга, и Магнус услышал звонкий смех детворы. Он видел, как глаза Рафаэля округлились.

* * *

Магнус шел очень-очень медленно. Приближалась зима, и ему нравилось созерцать такие простые чудеса, как остатки сухих листьев под ногами, голые ветви над головой, которым совсем скоро предстояло одеться праздничным сиянием. Вдыхать хрустящий морозный воздух ему тоже нравилось. Он шел домой, в свою квартиру. Скорее всего, ему покажется там пусто и одиноко, но он пригласит Этту, и они снова закружатся в танце, наполняя комнаты любовью и смехом. Этта всегда наполняет его жизнь любовью и смехом, и так будет до тех пор, пока она его не покинет.

Он услышал шаги за спиной, и подумал, что это Рафаэль.

Однако это был не Рафаэль. Магнус не видел его уже несколько месяцев, но он знал, что за это время парнишка успел стать правой рукой Камиллы и теперь отдавал приказы вампирам с завидным хладнокровием. Пару раз они пересекались. Рафаэль общался с Магнусом на равных, как один влиятельный обитатель Нижнего мира с другим. Магнус был уверен, мальчик ничего не забыл. Отношения Магнуса с вампирами вдруг стали менее натянутыми. Вампиры стали приходить на его вечеринки (хотя Рафаэля там никогда не было) и обращаться к нему за помощью (но только не Рафаэль).

В эту холодную зимнюю ночь за Магнусом шел не Рафаэль, а Гваделупа. Она задыхалась от бега. Темные колечки волос растрепались и теперь пушистым облаком обрамляли ее лицо. Она чуть не врезалась в Магнуса, но успела вовремя остановиться.

– Подождите, – выдохнула она. – Я ведь тогда не заплатила вам.

Руки ее, сжимающие банкноты, тряслись. Магнус накрыл ее руки сверху ладонями.

– Возьмите, – сказала она. – Возьмите. Вы это заслужили, вы заслужили больше. Вы вернули мне моего старшего сына, лучшего из моих сыновей, самого храброго, самого любимого. Вы спасли его!

Гваделупу все еще била дрожь, и Магнус прижался лбом к ее лбу. Он был достаточно близко, чтобы ее поцеловать или шепнуть на ушко свой главный секрет – секрет, который он не смог открыть своей семье.

– Нет, – пробормотал он. – Нет, мне это не удалось. Вы знаете его лучше, чем кто-либо другой. Вы произвели его на свет, сделали его тем, кто он есть, и потому знаете о нем все. Вы знаете, какой он сильный. Знаете, как сильно он вас любит. Если мне удалось хоть немного помочь вам, сделайте одну вещь. Научите всех ваших детей любить. Любить и быть сильными. У вас получится. Я еще никогда не говорил вам ничего более правдивого. И поверьте мне, Рафаэль спас себя сам.