Хроники Белого Ворона-5: ПОКА ЛЕТИТ МОНЕТА

Дни шли за днями. Опять банальщина, конечно, — но они же шли? Из выдающихся событий весны был отъезд Бони с целью, гхм, посещения трёх первых подросших носорожих в посёлок Лелино. Девки были собраны Андле по северам и ею же выпестованы. Как уж она там вкладывалась в мозги шерстистых зверюг, но получились ходячие копны вполне контактные и даже более дружелюбные, чем Бонька — девочки, всё таки.

Думаю, суждено сбыться моей милитаристической мечте об отряде боевых орков на носорогах. И не только орков. Вот воронята наши, например, тоже тяжи, даже если девок не считать, старших парней четверо. Не такие мощные как отец, но тем не менее. А гномы прошлым летом насмелились и при поддержке (как говорила моя бабушка: «для всякого случая») отряда изменённых сбегали в Голову Дракона, к своим старым пещерам, и наковыряли-таки какого-то особого металла, который они упорно называли мифрилом! И парни вполне могли стать обладателями столь же внушительных доспехов, как у отца, только гораздо легче. Класс!

Но на коня в таком уже не сядешь. Ну, просто в силу габаритов. Так что не я одна мечтала о новых носорожиках. К тому же от умных мам они обещали быть даже более сообразительными, чем Боня.

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИГРИЩА

Новая Земля, баронство Белый Ворон, Серый Камень, 37. 10 (апреля). 0034

Перед самым тридцать пятым новолетием Восточный князь поразил меня снова, прислав подарки, посольство (во главе с уважаемым нами Фёдором Кузьмичом) и Лизавету с письмом о мире, дружбе и жевачке.

Владимир Олегович, вообще-то не очень привыкший дома сиднем сидеть, куда-то с утра усвистал, так что принимать внезапных послов пришлось мне.

Письмо подозрительно напоминало то, с которым Скьёльд шесть лет назад явился в Серебряную Гавань.

Неформальный устный довесок был таким: девке исполнилось двенадцать лет, подружки на неё плохо влияют, учителя боятся папу (а кроме наших магов все прочие общеобразовательные учителя-то были их же местные), девка стала козырять, и хорошо бы ей живительного ремня (зачеркнуть) воздуха нашей магической школы.

Ага.

А! И ещё, за князем не заржавеет, вот те специальные лабораторные анализы алхимических реактивов, о которых шёл зимой разговор — всё будет обеспечено по высшему разряду!

Лад-но.

Лиза выглядела не очень счастливой.

— Ну, чё скисла, морковка? — я скользнула по верхам вредных подростковых мыслишек, — Что, папаня считает, что в двенадцать лет рано перед ухажёрами хвостом крутить, а подружки… — от следующей информации я аж потеряла нить собственных рассуждений, — Лиза… Ты совсем дура, что ли⁈

Лизавета злобно полыхнула на меня серыми глазищами:

— Я вообще-то княжна, а вы всего лишь…

— А ну, рот закрыла!!! — я отвесила девчонке подзатыльник и вцепившись в руку повыше локтя поволокла её с людских глаз долой.

Мои телохраны аккуратно отделили княжеское посольство, слегка офигевшее от того, с какой скоростью пошёл воспитательный процесс. Лиза упиралась. Но, во-первых, я тупо тяжелее. Во-вторых — опытнее. Даром что ли меня муж два раза в неделю гоняет на тренировки? А у Лизки синяки останутся. Умнее будет.

Маленький кабинет подойдёт!

Двое телохранителей вошли с нами внутрь и слились с обстановкой, двое остались в коридоре.

— Ты хоть переспать с ним не успела?

Говорю специально грубо. Княжна краснеет и взвивается. Пока она не наговорила гадостей, о которых мы все будем потом сожалеть, я аккуратно отключаю ей речь. Лиза разевает рот. Пугается. Потом плачет. Толкаю её в кресло.

— Что, рыбка моя золотая? Семь лет назад ты мне показалась умной девочкой, а оказывается — нет. Ошиблась я! Ну что ж, и у князей бывают дочери-идиотки! А ну, сидеть!!! Иначе я велю тебя так выпороть, что на жопе одни кровавые лоскуты останутся!!! Месяц на животе спать будешь! — Лиза злобно скукоживается в кресле, — Ты хоть понимаешь, как ты отца подставила⁈ — наклоняюсь к ней, заглядываю в глаза и спрашиваю ещё раз, тихо, — Ты вообще хоть кого-нибудь кроме своих подружек тупых слушаешь? Маму? — Лиза упрямо сопит, — Ты представляешь, что они сделают с твоей мамой, если смогут столкнуть с трона твоего отца? Ты когда-нибудь видела убитых людей, Лиза? Забитых сапогами до́ смерти? А затравленных собаками? Или разорванных конями? Ты понимаешь, что твои мама и папа не нужны им живыми? Живые будут бороться, сопротивляться. За живыми пойдут другие люди. А о мёртвых поплачут — и всё… — я внезапно устала от своего монолога и опустилась в кресло напротив, — Ты хочешь смотреть, как убивают твоих родителей, Лиза?.. А ведь тебя заставят. Чтобы ты точно знала, что надеяться больше не на кого.

Лиза всё ещё молчит. Но мне не надо слушать слова, достаточно мыслей. Мысли кричат: «Неправда! Он не сможет так поступить! Он хороший!»