Хроники Белого Ворона-8: ЗА БУДУЩЕЕ!

Ребята, поскакавшие в наш Огненный замок, везли с собой так же письма к Петру (это сын наш, трудящийся ныне на благо общества императором) и к Вове, барону нашему Белому Ворону. Эти письма должны были дождаться почтовой кареты и отправиться дальше уже специальным имперским отправлением. Пока стоит мороз, голубиная почта работала только на коротких расстояниях.

Остальные погрустневшие желающие были утешены тем, что завтра будет много поручений, и повезут их те, кто будет готов к семи утра. Эх, предвижу завтра новую очередь. Отрядами их рассылать, что ли, чтобы всем хватило…

К МЕДВЕДЯМ

Я раздала указания и делегировала полномочия, а потом попросила Андле проводить меня к медведям.

Едва открыв дверь, я поняла, что в сарае есть ещё кто-то кроме медведей. Мать сидела к двери широкой спиной и заслоняла от нас угол, в котором горел тусклый свет, слышалась возня и… детские голоса? Я невольно ускорила шаг.

Медведица оглянулась и потеснилась, словно приглашая нас в свой маленький кружок. На охапках сена сидела девочка лет четырёх. Она и так была небольшая, а на фоне медведицы казалась и вовсе крохотной. Перед ней стояла корзинка, которую она заботливо укутывала одеяльцем. Медведица и пестун с любопытством наблюдали за происходящим. Чуть в сторонке на чурбачке сидел мальчишка постарше, лет восьми — ясно дело: старший брат присматривает — у его ног как раз и стоял стеклянный фонарь со свечой. Девочка закончила укладывать корзинку, подошла к медведице, наклонившейся пониже, и обхватила руками её огромную морду, а потом звонко чмокнула её в нос. Медведица громко и глубоко втянула носом воздух. Сейчас я могла бы поклясться, что она улыбается.

— Это кто же тут хозяйничает? — спросила друида, подходя ближе.

— Это я! — гордо сказала кнопка. — Я показала маме-медведице, как я грела котят в корзинке, и она согласилась попробовать. Только у неё когти вон какие, и ей неудобно, поэтому я ей помогла, — девочка продемонстрировала нам корзинку, в которой на сложенном в несколько рядов пуховом платке, укутанные стёганным (видимо, кукольным) одеяльцем спали два крошечных, слепых ещё медвежонка.

— Ты молодец! — похвалили мы по очереди. — А как тебя зовут?

— Катя. А брата — Димка, — представила нам юная укладывательница медведей в корзинки своего провожатого. — А ещё я мишку полечила! У него лапка болела и спинка, а я погладила — и всё прошло!

Мы с Андле переглянулись и, не сговариваясь, шагнули в общий транс.

— Кельда, ты посмотри!

— Я же его не видела, рассказывай.

— Ты же знаешь, я слабый лекарь. Могу только подтолкнуть регенерацию, уменьшить боль… ты понимаешь? Она исцелила его! Целиком!

— Доктор Айболит завидует молча.

— Это же жемчужина!

— Бриллиант, пожалуй. Друида-лекарь. Со сформированным в четыре года даром. Очень круто. Она вообще не выглядит усталой. Судя по всему, транслирует энергию земли интуитивно.

— Возьмёшься учить?

— После тебя. Нет, вместе с тобой. Блин, мелкая… Потихоньку… Ладно, выходим, это всё позже порешаем.

Наш разговор занял пару секунд и вряд ли был замечен.

— Так, товарищи. Время позднее, шагайте-ка вы спать. Но завтра, — я внимательно смотрю на детей, — мне понадобится ваша помощь, — наблюдаю, как их глаза разгораются. — Завтра с утра малыши-медвежата останутся одни. Им нужна будет временная мама, — смотрю на Катюшку, — и защита, — смотрю на брата. — Голосом барона назначаю тебя, Дмитрий, на охрану этого объекта. Внутри должна находиться только твоя сестра. Можете хоть забаррикадироваться. Откроешь или нам — или матери-медведице, понял?

— Понял, матушка кельда, — мальчишка подскочил и вытянулся передо мной как солдатик.

— Завтра быть здесь к пяти утра. А сейчас сопроводи сестру домой, — чуть наклоняюсь к нему и шепчу: — Отвечай: «Будет сделано!»

— Будет сделано, матушка кельда!

— Всё, идите! Да скажи родителям про задание. Нет, стой. Вдруг не поверят. Фамилия ваша как?

— Рощины, матушка кельда.

Сажусь на чурбак, достаю из кармана лист бумаги с ручкой и сочиняю суровый документ буквально следующего содержания:

'Этим письмом подтверждаю, что Рощин Дмитрий, 8-ми лет, совместно со своей сестрой Рощиной Екатериной, 4-х лет, назначены мной на выполнение особого приказа, начиная с 5.00 утра 16.08.0122 г.

Обязую любого, к которому обратятся указанные дети, оказывать полную помощь и содействие, в точности как детьми будет сказано.

Препятствовать любым действиям Рощиных Дмитрия и Екатерины запрещаю!

Срок действия письма: одни сутки.

Письмо у детей изымать не дозволяю!

Писано: 15.08*.0122 г.

в селе Горбушка земель Белого Ворона

голос барона Владимира Белого Ворона,

кельда земель Белого Ворона, Ольга

(размашистая подпись и печать)'

*Восьмой месяц у нас — январь,

если кто запамятовал.

— Держи, Димка. Родителям покажешь и с утра с собой возьмёшь, — глаза у пацана засияли, как у кошки. Он принял письмо двумя руками, аккуратно сложил и спрятал во внутренний карман куртки. Да уж, для него это — прямо как пакет в «Подвиге будёновца»… — Дома скажи: мы завтра, как вернёмся — зайдём к вам. Всё, шагайте.