Хроники боевых ангелов. Часть 2. (СИ)

Рахиль обращалась ко мне словами, пытаясь скрыть чувства. Мне с моим вторым уровнем не составило никакого труда заглянуть ей в душу и понять, что вопрос Рахиль во многом исходил из страха одиночества и страха потерять дружбу дома. Который, в свою очередь, происходил из основного страха разумного существа - страха за своё "Я". Страха, которого на самом деле нет и от которого излечиваются любовью и благотворительностью. Вот только сказать я этого ей не мог. Для первого уровня иметь в качестве основного мотива деятельности страх за себя - это нормально, те, кто познают причину этого страха, становятся ангелами второго уровня. Поэтому я ответил:

- Быть женщиной тоже неплохо. Ты истинная отрада нашего дома и программист - надежда этого мира.

Рахиль начала горячиться:

- Но почему я тогда не могу все изменения, которые нужно сделать в новых воплощениях, произвести как женщина?

Я залюбовался ею. Глаза зелёные, волосы длинные, струятся волной по ветру, фигура стройная... В последнем воплощении Рахиль была очень красивой женщиной. Впрочем, как всегда. Как-то сама собой сложилась мечта увидеть её в такой жизни, в которой она будет вот так вот горячиться и поднимать словом благородных мужей на подвиги ради благородных дел... Я поймал себя на мысли, что теперь, глядя на Рахиль, больше не вижу в ней ни Милу, уличную пройдоху, ни Рахиль - главу клуба, живую сталь, которую я увидел после своей первой ходки на Землю. Я видел её такой, какой увидел первый раз - наивной и открытой девчонкой - программистом.

- Так вот ты тут чем занимаешься? Предаёшься эротическим мечтам, глядя на членов дома? - захихикала Айвона, появляясь рядом со мною. Она превосходила меня по прозорливости и легко могла проникать в любые уголки моего сознания, каковой способностью пользовалась при малейшей необходимости. За это я был ей очень благодарен, иногда только с её помощью можно было понять, что со мной происходит.

- Рахиль такая восхитительно горячая. Поможешь мне в эротических мечтах?

Рахиль засмущалась. Айвона уменьшилась, уселась мне на руки, обнимая за шею, окинула Рахиль мастерским взглядом и предложила:

- Нет, поднимать словом благородных мужей на подвиги ей в следующей жизни не очень пойдёт. Лучше пусть она будет просто очень горячая. Вспыльчивая, но очень добрая и заботливая. Все мужики вокруг будут просто плавиться и помирать от умиления, глядя на неё. Это может стать основой для целой цивилизации...

- А я? - тут же появилась Мурия - Ираида.

Мы уже втроём, вместе с Рахиль, принялись мечтать о Мурии. Тут подтянулись все остальные члены дома. В ходе обсуждения как-то незаметно появился Арпоксатакль и начал мечтать вместе с нами. Его предложения были настолько увлекательными, что принимались сразу, без возражений. Вскоре мы закончили придумывать себе образы и начал подбирать империи, где можно было бы их воплотить. И только тут мы сообразили, что Арпоксатакль ухитрился засунуть нас в самые разные концы мира в одиночные жизни.

- Вам всё равно нельзя выбирать такие жизни, в которых вас или ваших детей убивают. Навигатор велел передать. У вас накапливается отчаяние от постоянных гибелей, это может плохо отразиться на вашей сути. А потом, вы сами себе такие жизни придумали...

Вот так вот он нас тогда и определил жить поодиночке. Опять! И возразить было нечего - мы действительно мечтали сами, он только иногда подавал идеи. Опасно мечтать о будущих воплощениях, когда рядом находится ангел, который превосходит тебя на порядок.

В результате воплощения Бруна - Аркадия в этой жизни была создана империя всеобщего равенства. Брун в юности написал книгу, в которой описывался мир, в котором нет постоянных властей, а все люди по очереди выполняют все работы. Его работу прочитал сын наместника одной из провинций разваливающейся картотечной империи. Он воспылал энтузиазмом и, когда после смерти отца унаследовал власть над провинцией, поднял мятеж - отделил провинцию и попытался установить описанные Бруном порядки. Что-то подобное в мире Земли пытался устроить Аристоник, царь Пергама, но его задавили римляне. Здесь же исходная империя не нашла сил послать войска, к тому же провинция располагалась очень удобно для обороны, за обширной пустыней.

Брун к моменту революции был уже пожилым человеком и пришел в ужас от происходящего. Когда его вызвали к молодому царю, он честно сказал, что всё это чушь и в чистом виде никуда не годится - люди слишком разные, если механически передвигать их с должности на должность и с работу на работу, то развалится всё управление и погибнут все школы мастерства. Но отступать молодому царю было уже некуда - разрыв с империей был осуществлён. Кроме того, население горячо поддержало новые порядки - в империи были настолько сильно развиты все виды паразитизма и бюрократизма, что введение равенства реально улучшило жизнь.