Хроники Брэдбери

Позже тем летом Нева свозила его на выставку еще раз – она участвовала в пошиве костюмов для экспозиции «Улицы Парижа» и привлекла племянника, чтобы он помог довезти костюмы на поезде. При второй встрече выставка очаровала Рэя не меньше, чем при первой, и он попросил у Невы разрешения побродить в одиночестве; та, конечно, позволила. Они договорились встретиться вечером перед зданием General Motors и разошлись. За день Рэй осмотрел все экспозиции, а когда в семь часов явился в назначенное место, Невы там не было. Смеркалось. «Проискав ее два часа, я пришел в бюро находок и заявил: «Потерялся не я, а моя тетя!» – рассказывал Рэй. Еще через два часа в бюро пришла перепуганная Нева и с облегчением выдохнула, обнаружив там племянника: все это время она ждала не у того здания. В Уокиган путешественники вернулись в час ночи. Город встретил их темнотой и тишиной. «Все огни в Уокигане были погашены, – вспоминал Рэй. – Уличных фонарей не водилось, так что нам пришлось идти от железнодорожной станции на Дженеси-стрит по улице Вашингтон и через овраг до бабушкиного дома при свете звезд – луны в тот час не было. Когда мы переходили через овраг, то боялись до ужаса».

Выставка «Век прогресса» с высокими башнями и грандиозными картинами будущего так потрясла Рэя, что на следующее утро он проснулся с намерением устроить собственную всемирную выставку – вынес во двор картонные коробки, цветной картон, клей и приступил к строительству. Список его увлечений – кино, книги, радио и комиксы – пополнился еще одним пунктом: архитектура.

Лео Брэдбери, к счастью, взяли обратно на работу в бюро энергоснабжения и освещения, так что на какое-то время семья была обеспечена, хотя денег все равно не хватало. В 1934 году дядя Инар с женой Артуриной и дочерью Вивиан переехал в Калифорнию: он много лет занимался прачечной, а семья его жены владела в тех краях сетью химчисток. После переезда Инар часто слал в Уокиган открытки с рассказами о теплом климате и густых апельсиновых рощах, зазывая Брэдбери на Запад. Леонарда идея соблазнила, и, когда весной его сократили, он решил принять приглашение Инара. Семейство Брэдбери отправилось в Лос-Анджелес.

В последнее воскресенье накануне отъезда Рэй пришел на занятия в воскресную школу при Первой баптистской церкви Уокигана. Семейство Брэдбери никогда не отличалось особой религиозностью – по воспоминаниям Рэя, они посещали церковь на Пасху, Рождество и иногда по воскресеньям, когда Эстер приходила охота. В то воскресенье в школе появилась новая учительница, которая после занятий пригласила учеников к себе домой. Семьдесят лет спустя в интервью Лидия В. Макколок во всех подробностях описала тот день, когда в ее доме побывало почти два десятка подростков. «Дети обнаружили у нас радиоустановку – микрофон в подвале и радио на втором этаже. Это чрезвычайно заинтересовало Рэя», – рассказывала Лидия. Вспомнив свой опыт работы на радиостанции, Рэй отправил всех наверх и устроил вещание для своей аудитории. Учительница была поражена талантом Рэя и отметила, что он очень любит быть в центре внимания.

Через несколько дней Лео Брэдбери вновь погрузил свое семейство в «бьюик» и отправился в Лос-Анджелес. На этот раз они уезжали навсегда. Уокиган, обретший бессмертие как Гринтаун в творчестве Брэдбери, оказал на него огромное влияние – в душе Рэй навечно остался жителем Среднего Запада. Однако в тринадцать лет Уокиган стал ему тесноват; пожив в Аризоне, Рэй осознал, что в жизни куда больше интересного, чем овраги и театр Genesee. Довольно он бегал по мостовым Гринтауна; пришла пора открыть для себя совершенно новые земли – Калифорнию и Голливуд.

ПРИМЕЧАНИЯ

«Той долгой осенью 1932 года…»: Брэдбери, «Мотель куриных откровений», сборник «Электрическое тело пою!».

«Мы оба хотели быть фокусниками…»: интервью автора с Джоном Хаффом.

«В апреле 1964 года с помпой открылась…»: Gleisten, Chicago’s 1933-34 World’s Fair: A Century of Progress.

«Дети обнаружили у нас радиоустановку…»: интервью автора с Лидией В. Макколок.

7. Да здравствует Голливуд

В рассказах Брэдбери столько поэзии, радости за всю Вселенную и любви к языку! Даже когда гибель бабочки переворачивает реальность или астронавт сгорает в атмосфере, как падающая звезда, эти мрачные моменты все равно каким-то образом исполнены радости. Устоять невозможно.

Фрэнк Блэк[9]

«Держи, сучонок!» – бросил У. К. Филдс, отдавая наглому тринадцатилетнему пацану блокнот, в котором только что поставил автограф. Шла первая неделя в Голливуде, а Рэй Брэдбери, рассекая на роликах под стенами студии Paramount, уже вовсю заводил знакомства. Мальчик, влюбленный в кино, теперь жил в самом сердце киноиндустрии.