Хроники бытия

Утром мы забрали обещанные артефакты и улетели домой. Миркус был восхищен скоростью и комфортом воздушного путешествия. По прибытии сразу занялись делами магическими. Внутри «Ласточкиного гнезда» Миркус установил воздушный амулет и теперь при «парковке» нос дирижабля находился под воздушным куполом, который прикрывал ходовую рубку и часть кают компании со всех сторон. На саму «Ласточку» поставили универсальный амулет, выданный нам по распоряжению Арториуса. Под конец испробовали «неприступную стену». Этот артефакт сначала было необходимо «привязать» к месту. Миркус знал как это делается. Опробовали амулет в работе. Я почувствовал как поток магии дотянулся до нужного места на камне, проход в грот замерцал и закрылся нерушимо. Стена по виду не отличалась от породы откоса, но пробить её было невозможно даже выстрелом из РПГ. Мощная магия! Данный амулет не имел личной привязки, и пользоваться им мог только разумный обладающий магическими способностями. Это был недостаток, но иначе его пришлось бы «привязывать» к конкретному человеку, а это ещё более неудобно. Попробовали завести «Ласточку» в её «гнездо». Процесс шёл медленно. Делать это нужно было с ювелирной точностью. Но Николай справился и я услышал его доклад из рубки, о том, что нос дирижабля упёрся в воздушную преграду. Выбросили якоря и пристегнули «Ласточку» к стальным тросам, которые были уже натянуты по стенам грота. Дирижабль встал намертво. Закрываю «ворота». За бортом стало темно. Теперь у нашего воздушного судна есть надёжное укрытие!

Миркус погостил в Цитадели ещё пару дней. За это время мастер обновил её защитные заклинания. Это было тоже — очень кстати. С каждым днём становилось всё холоднее и периодически шёл снег. Сегодня «Ласточка» летела до Сториума. Она доставляла туда Павла, Катриону и Миркуса. Возможно, что по такой погоде, это один из последних рейсов дирижабля в этом году. Наступала зима…

Глава двадцатая. Зима. Декабрь

С приходом холодов жизнь всегда немного замирает. Это не касается крупных земных мегаполисов, в которых бытиё людей больше зависит от финансовых потоков, чем от капризов погоды. Но, мегаполисов на Терруме нет, и зима вносит в течение местной, и так неспешной жизни, свою дополнительную лепту.

Постоянный снежный покров установился в этих краях к середине декабря (по земному стилю). Снегу выпало много, и местные жители пересели с телег на сани. Как там у Александра Сергеевича — «Зима! Крестьянин, торжествуя, На дровнях обновляет путь; Его лошадка, снег почуя, Плетется рысью как-нибудь…». Точнее и не скажешь. Правда и эти поездки, для аборигенов, стали менее частыми, по сравнению с теплым временем года.

Из-за сильных снегопадов, поезда теперь приходили на нашу станцию всего два раза в неделю. Гномы расчищали путь с помощью специального локомотива, но снег все сыпал и сыпал… «Ласточка» стояла надёжно укрытая в своём «гнезде». Большинство единиц нашего транспорта тоже было поставлено на прикол. «Варяг» вмёрз в реку, прямо у своего причала. С катера сняли вооружение и радиостанцию. А также законсервировали на зиму его механизмы. Теперь он стоял так, укрытый брезентом и засыпанный снегом. Пару раз летали на «пепелаце». Особой надобности не было, просто для поддержания лётной формы. Джейк и Николай возвращались из полёта — замерзшие, но довольные. Да и летать на этой машине, можно было, только при отсутствии сильных ветров и осадков. Кюбельваген и мотоцикл поставили в «гараж» Форта. Грузовики зимовали под навесом, там же. Для поездок, в основном, мы использовали «Жука». Его внедорожные качества были очень хорошими. Кроме того, Николай приспособил на трехколесный электроцикл дополнительный электромотор и соединил его с пропеллером. Он был установлен сзади, в открытом кузове. Колеса машины поставили на лыжи и получились импровизированные аэросани. Использовали также и «мотособаку», которая, с помощью своего лыжного модуля превратилась в снегоход. Ну и конечно, обычные сани у нас тоже были. Лошадь зимовала в теплой конюшне Форта и была обеспечена всем необходимым.

Впрочем, самих поездок было немного. Ездили, в основном, на металлургическое производство, которое работало постоянно, хоть и на треть своих мощностей. Нефтеперегонный завод был вообще закрыт. Гномы ещё не восстановили там повреждённое оборудование и собирались заниматься этим в течении зимы. Впрочем, дефицита топлива у нас теперь не было, поэтому до весны переживём. Лесопилка наша также была остановлена. Из производств работала только кузница и стекловарная мастерская. За их продукцией, изредка приезжали санные караваны.