Хроники Черного Отряда: Книги Мертвых

Стол слева занимала фигура еще более зловещая. Арджуна Друпада, жрец культа Рави-Лемны, отродясь не питал к людям братской любви. Он носил официальный титул Пурохита – пожалуй, «княжеский капеллан» будет наиболее точным переводом. Не кто иной, как он, был истинным голосом жречества при дворе. Выполняя волю святош, он вступил в альянс с Радишей в то тяжелое для нее время, когда она готова была пойти на любые уступки, чтобы обрести поддержку. Подобно Гокле, Друпада интересовался не столько благом Таглиоса, сколько борьбой за власть и прочими политическими играми. Но он не был абсолютно циничным манипулятором. Его нравственные увещевания заставляли Протектора морщить нос даже чаще, чем увертки и протесты главного инспектора, неисправимого скряги. Броской внешность Друпады делала буйная седая шевелюра, похожая на бесформенную копну сена, – похоже, ее владелец отродясь не водил знакомства с гребенкой.

Гокле и Друпада не подозревали о том, что их дни сочтены. Протектор всего Таглиоса не питала к ним ни малейшего расположения.

Последний член совета отсутствовал. Как обычно, главнокомандующий Могаба предпочитал воевать. Под этим словом он подразумевал набеги на тех, кого считал своими врагами. Дворцовые распри вызывали у него только отвращение.

Впрочем, сейчас распри отошли на второй план. Произошли кое-какие инциденты. Требовалось выслушать свидетелей. Протектор не скрывала недовольства.

Плетеный Лебедь встал и поманил сержанта серых, застывшего во мраке позади двух стариков:

– Гхопал Сингх.

Никто не обратил внимания на необычное имя. Возможно, это новообращенный. Случаются и более странные вещи.

– Сингх со своими людьми патрулировал участок, примыкающий к дворцу с севера. Сегодня днем его подчиненный обнаружил молитвенное колесо, установленное на одном из мемориальных столбов перед северным входом. К ручкам колеса было прикреплено двенадцать копий вот этой сутры.

Лебедь продемонстрировал маленький бумажный прямоугольник таким образом, чтобы свет упал на текст. Письмена были явно жреческие. Лебедь не знал таглиосского алфавита и не смотрел на карточку, однако не сделал ни одной ошибки, излагая по памяти:

– Раджахарма. Долг князей. Знай: княжеский сан – это доверие. Князь – облеченный высшей властью и наиболее добросовестный слуга народа.

Лебедю был в новинку этот стих, такой древний, что некоторые ученые приписывали его авторство кому-то из Князей Света и относили еще к тем временам, когда боги вручали законы прародителям нынешних людей. Но Радише Дра изречения были знакомы. И Пурохите тоже. Это предостережение и упрек. Кто-то погрозил пальцем обитателям дворца.

Душелов тоже поняла это. Сразу же уловив суть проблемы, она заявила:

– Только монаху культа Бходи могло прийти такое в голову – выговаривать княжескому дому. А монахов Бходи, как известно, очень мало.

Этот культ, в основе которого миролюбие и нравственная чистота, был еще очень молод. К тому же в войну он пострадал едва ли меньше, чем паства Кины. Один из принципов Бходи состоял в том, что адепты отказывались от самозащиты.

– Я хочу, чтобы совершивший это был найден, – произнесла Душелов голосом сварливого старика.

– Ммм… – только и сумел выдавить из себя Лебедь.

Спорить с Протектором – себе дороже, но не те у серых возможности, чтобы выполнить такое поручение.

Одной из самых жутких черт Душелов было ее кажущееся умение читать мысли. На самом деле такой способностью она не обладала, в чем, конечно же, никогда бы не призналась. Люди верят в то, во что им хочется верить, и это ей только на руку.

– Он же Бходи, а значит, сам отдастся в наши руки. Даже искать не придется.

– Ммм?..

– В одной из деревушек провинции Семхи растет дерево, которое нарекли Древом Бходи. Репутацию этому дереву создал, отдохнув в его тени, Бходи Просветленный. Верующие считают его своей главной святыней. Сообщи им, что я прикажу срубить Древо, если человек, который установил молитвенное колесо, не явится ко мне. Причем сделаю это безотлагательно. – В этот раз Душелов воспользовалась голосом мелочной, мстительной старухи.

Мурген отметил в уме: сказать Сари, чтобы человека, которого ищет Протектор, убрали за пределы ее досягаемости. Если Душелов и впрямь уничтожит святыню культа Бходи, у нее появятся тысячи новых врагов.

Плетеный хотел что-то сказать, но Душелов не дала ему и рта раскрыть:

– Их ненависть, Лебедь, я как-нибудь переживу. Меня интересует только одно: чтобы любой мой приказ они выполняли беспрекословно и безотлагательно. Да и не посмеют приверженцы Бходи бунтовать. Не станут пятнать свою карму.

Циничная женщина наш Протектор.

– Уладь это, Лебедь.

Тот вздохнул:

– Сегодня вечером появилось еще несколько дымовых картинок. Одна небывалой величины. И опять во всех эмблема Черного Отряда.

По его знаку вперед вышел еще один свидетель-шадарит. Рассказал о том, как толпа забросала его людей камнями, но не упомянул о демоне Ниасси.

Эти новости никого не удивили: именно они были одной из причин, по которым собрался совет. Радиша спросила – требовательно, но без огня в глазах: